Удар!

Ингульф дернулся, до крови сжав губы… Лежал молча, не кричал, лишь вздрагивал при каждом ударе да жмурил глаза…

Александр не думал. Он прикидывал – с какого расстояния метнуть в палача шкворень. Вот прямо сейчас, либо стоит подойти ближе…

– Хватит! – хлопнув в ладоши, неожиданно распорядился хозяин. – В эргастул его. Ну? – он поднялся с лавки. – Что столпились? Госпожа сегодня уезжает в город с детьми… Быстро собрать все в дорогу!

Ингульфа утащили в эргастул – каменное приземистое строение в дальнем конце двора, тюрьма для непокорных невольников – и потерявшая всякий интерес толпа быстро расходилась…

– Но… я вовсе не собиралась никуда ехать, милый? – Саша услыхал возмущенный голос Феодосии. – Тем более – с детьми.

– Так надо, моя дорогая, – не терпящим никаких возражений тоном заявил Нумиций. – Я настаиваю на вашем отъезде. В море, совсем неподалеку, видели целый флот готов. Серые паруса. Думаю, это те разбойники, что сожгли соседнюю деревню. Теперь они вернулись опять.

– Господи, опять разбойники! – хозяйка перекрестилась. – А как же вандалы с аланами? Что пользы от этих новых федератов?

– И вандалы, и разбойники готы – варвары. Что, кто же мешает им договориться? Прошу тебя, поспеши, дорогая. Ради наших детей – поспеши.

Феодосия, по-видимому, убежденная мужем, больше не возражала и, взяв за руки детей, быстро пошла в дом.

Александр же отнюдь не торопился обратно на кухню. Отошел за дерево, прижался к стволу… ждал, высматривая кривоногую фигуру Миршака.

– Ты что здесь прячешься?

Черт! Заметили! Девичий голосок… Повар резко обернулся:

– Кассия! Куда-то спешишь?

– Еду с госпожой в город, – девчонка горделиво вскинула голову. – Правда, хозяйка собиралась уехать в пятницу, но раз уж тут объявились безбожные разбойники готы…

– Безбожные? Эти готы что же, язычники?

– О, куда хуже! Они еретики-ариане. Такие же, как и твой дружок… знаешь, за что его сегодня побили?

Александр скрипнул зубами:

– Интересно, за что же?

– Он добавлял в кирпичи слишком мало глины… делал почти из одного песка – вот они и разваливались. Если б не десятник Миршак…

Ах, эта сволочь уже десятник? Ладно…

– Кассия! Кассия! – на крыльцо вышла хозяйка. – Да где ж черти носят эту девчонку? Кассия!

– Я здесь, госпожа, здесь! Уже иду. Прощай, милый Рус… – оглянувшись, девушка быстро поцеловала Сашу в губы. – Надеюсь, я скоро вернусь.

Молодой человек улыбнулся:

– Я тоже надеюсь!

Значит – Миршак! Ингульф, между прочим, честный работник и вряд ли бы стал тут что-нибудь саботировать… значит, его подставили, подставил Миршак… зачем? Только ли из злобы? Впрочем, этот может и из одной злобы, вполне, сволочуга та еще!

Вот его и спросить… с пристрастием…

Александр покрепче сжал в руке шкворень.

– Эй, эй, месье! – с кухни уже махал руками старик антиквар. – Вас ищет хозяин. Велит срочно зайти, хочет распорядиться насчет завтрашних блюд.

– Насчет завтрашних блюд? – Саша положил шкворень обратно. – Ладно, сейчас зайду…

Заодно, может быть, удастся как-то обелить Ингульфа? Как-то облегчить его участь…

Явившись на зов господина, Александр с достоинством поклонился – усвоил уже местный этикет. Сидевший в низеньком кресле Нумиций, бросив на вошедшего быстрый, с нехорошим прищуром, взгляд, щелкнул пальцами – таким жестом имеющие самые смутные представления об элементарной вежливости нувориши обычно подзывают официантов…

Они и явились. В количестве пяти человек. Не официанты – крепкие молодые парни с ножами – охранники. Саша даже сообразить ничего не успел, как был тут же брошен на пол и связан тугой ременной петлею.