— Адриан, я видел, прибыла твоя невеста, — возник возле них Эрхель Бран, будто бы случайно и с сообщением слишком подтекстом наполненным. — Я развлеку госпожу Эльхену, вместо тебя.

Генералу ничего не оставалось, как отклоняться и уйти. Развлекать даму у кавалера оставшегося не слишком получалось, а точнее желания на это он не имел, что и скрывать не слишком пытался. Несколько ничего не значащих замечаний отпустил и все. Эльхена тоже не спешила нарушать тишину между ними. Суета тут была ей не на руку.

Поглядывая на него из-под ресниц, Эльхена в целом поняла, что это за человек. Когда тебе говорят о ком-то это одно, а видеть человека в живую, другое дело. Слова в плоть облаченные совсем другой окрас принимают иногда. Но в целом, то мнение, что у нее сложилось и подтвердилось. Сплетник. Вся его сила в этом. И Колгрим пользовался этим человеком, как “желтой прессой”. Оболгать, наговорить, а иногда и превознести кого нужно, бывает крайне полезно. Чего же может бояться такой человек?

В этот момент, счастливый отец произнес речь, не слишком длинную и все подняли здравницу. Эльхена только пригубила вино, Эрхель допил до дна.

— Этому парню и так повезло, — услышала вдруг женщина.

— Что вы имеете в виду? — с вежливым любопытством спросила она, хотя фраза была явно не к ней обращена, а скорее являлась “мыслями в слух”.

— Быть парнем нелегко. Ему всего месяц, а у него уже есть все, к чему многие безуспешно стремятся, разве это не понятно?

Кажется это празднование чем-то не радовало господина Брана, заметила его собеседница. Может из-за появления этого малыша, какие-то его интересы теперь оказались ущемлены, а может быть просто не в духе был. Мужчина подхватил новый кубок с подноса, у проходящего мимо слуги.

Эльхена, глядя на него, даже разочарована немного была. Так грубо и прямолинейно? И это человек, что стоит у ступеней трона и участвует в борьбе пусть не за него, но очень близкое к нему место? Но потом ее озарило — Эрхель просто считал ее слишком глупой и никчёмной, вот и все! И скрывать свое пренебрежительное отношение он даже не считал нужным. Возможно даже и специально так себя вел, чтобы цену себе набить. Не настолько же он дурак, чтобы не понимать, какой он выгодный вариант для Эльхены.

— Но разве это его выбор? Так распорядились Боги, — мягко заметила женщина.

Эрхель одарил ее мрачным взглядом, а потом его губы язвительно искривились:

— Ему повезло получить их поддержку. Не то, что те щенки, которых вы пригреваете в приюте. Вам бы больше времени тратить на молитвы о них, а не на попытки влезть туда, где вам не рады.

Глаза Эльхены недобро сверкнули. Это было слишком уж топорная провокация. Но она только почувствовала, как напружинились ее мышцы и намек на то вдохновение, что она ощущала, когда ее везли к храму, легкой дрожью пощекотал нервные окончания.

Она расправила плечи, придавая осанке большей величавости, а потом… глядя Брану прямо в глаза, она разжала пальцы. Серебрянный кубок, полный вина, из ее руки выскользнул и со звоном встретился с полом, забрызгав алыми пятнами подол ее белого, нижнего платья.

Звон конечно же привлек внимание всех в зале. Эрхель наблюдал за падением разумеется, еще не понимая, что случилось. А когда поднял взгляд на Эльхену, поразился перемене произошедшей в ней, буквально за секунду. Она уже не смотрела на него холодно — напротив, ее глаза увлажнились, в руке непонятно откуда появился белый кружевной платочек, который она прижала ко рту.

— Как вы можете, так говорить? — всхлипнула она и в тишине, что установилась после того, как она уронила кубок, голос ее прозвучал отчетливо, на весь зал. — Как можно сказать такое о… детях?!