– Спасибо. Я и вправду очень голоден. – Никита забрал из её рук пакет и толкнул дверь, чтобы закрыть, но Катя подпёрла её ногой.

– Эй! Там вообще-то и моя порция есть! Или ты думаешь, я только для тебя всё купила?!

Нисколько не переменившись в лице, Никита снова открыл дверь и отошёл в сторону, давая знакомой войти.

Едва оказавшись внутри, Катя начала осматриваться.

– Ого! Большая квартира! – удивилась и восхитилась одновременно. – Сильно же тебя ценят в этом Комитете! Боятся, что кто-то другой тебя переманит, раз так балуют.

– Они знают, что я не уйду ради квартиры побольше.

Катя поморщилась и неодобрительно посмотрела на Никиту.

– Ты всё такой же! – ответила в обвинительном тоне. – Это меня не интересует, в том не вижу необходимости… Ты когда-нибудь прекратишь быть таким унылым?!

Пропустив её слова мимо ушей, Никита прошагал на кухню.

– Я тут нашёл буррито и суп. Что из этого мне? – спросил, вытащив из пакета еду и разложив на стол.

Катя тем временем начала осмотр другой комнаты – такой же пустой, как и предыдущая.

– Возьми что тебе нравится, а другое оставь мне. – крикнула из комнаты в комнату и себе под нос прошептала. – Кошмар как тут пусто! Как он так живёт?!

– Мне без разницы, что кушать. – Никита не стал кричать, но в пустой квартире его слова легко дошли до другой комнаты.

Катя закатила глаза. Ещё бы! Ему без разницы! По-другому и быть не могло. И зачем она так долго выбирала ужин, специально подбирая два разных варианта – вкусный, но вредный и здоровый, но обыденный. Могла хоть батон в ближайшем ларьке купить, ему было бы без разницы. Никита никогда не был из тех, кто печётся о вкусе или хотя бы о микро и макро нутриентах[1]. Ему всегда было достаточно лишь того, чтобы было чем заполнить измученный издевательствами хозяина желудок.

– Тогда оставь буррито мне! – крикнула она в ответ. – Только разогрей! Не люблю остывший фарш.

Катя зашагала дальше.

Она с удивлением рассматривала ничем не обставленные голые комнаты и не понимала, зачем человеку столько пространства, если дома отсутствует даже мебель. КВР неплохо потратился на жильё для сотрудника, но он предоставленной роскошью не пользовался.

В зале стоял одинокий диван, явно находившийся здесь ещё до заселения Никиты, а теперь никак не использовавшийся. Из стены торчала проводка, но телевизора не было. В спальне Катя увидела лишь кровать и маленький комод, в котором не было ничего, кроме двух пар футболок и двух пар брюк – оба чёрные. Голые больничные стены нагоняли тоску. Катя поморщилась, подумав о том, что жизнь в такой обстановке осилит разве что психически больной человек.

Уже когда хотела пройти на кухню, Катя увидела ещё одну дверь. В отличие от других, закрытую. Она осторожно дёрнула за ручку. Дверь в полумрачное пространство медленно отперлась. Катя шагнула внутрь и включила свет. Замерла на месте, раскрыв глаза от ужаса.

В самом центре комнаты стояло девять манекенов в полный рост и разной комплектации. На полу – у ног манекенов – громоздилась куча стальных ножей. Смотрелось всё это жутко, и первым желанием стало желание убежать. Но Катя не могла не посмотреть, что там на столе у дальней стены. Тринадцать разложенных в ряд папок – она догадывалась, что это, и всё же захотела убедиться лично.

Дрожа и сжимая ладони в кулак, она прошла мимо манекенов. Одного взгляда хватило, чтобы понять: она была права. Это уголовные дела об убийствах Люцифера.

– Твой буррито разогрелся. – послышался сзади как всегда сухой голос.

Катя от неожиданности вздрогнула. Обернулась и натянуто улыбнулась.