Амир мотался в Израиль и обратно, удерживая на плаву общий бизнес и лечение брата. На него свалилось слишком много всего, но он справлялся. Он даже внешне возмужал и повзрослел. События последних лет изменили его и в какой-то мере пошли на пользу. Я искренне радовалась за него и надеялась, что вся та история, из-за которой разрушился наш брак с Каримом, позади.

А оказалось, что всё начинается заново. Рамина свидетельствовала, что ее муж оттащил от нее дядю-насильника, избил его и потом утопил, сбросив в реку, при этом она полностью исключила участие отца в этой истории, из-за чего его выпустили на свободу в тот же самый день, а на Амира началась охота.

Лично у меня не было никакой возможности поговорить ни с Амиром, чей телефон, естественно, не отвечал, ни с Раминой, которая сразу же после суда исчезла. Я узнала, что она уехала к дальним родственникам в глухую деревню. Всё, что случилось, поселило у меня в душе чувство тревоги. Страх начал просачиваться в мою жизнь. Враги снова наращивали свою мощь. И я не знала, с какой стороны они ударят на этот раз…

11. Глава 11

Несколько месяцев спустя

Карим

После операции я остался в Израиле, где ко мне постепенно возвращалось зрение. Всё началось с силуэтов, потом я начал видеть более четко. В итоге наконец стал работать с документами, учась всему заново, как ребенок.

Каждый раз боялся снова оказаться в темноте. Пережив подобное, навсегда запомнил ощущение полного мрака. Но врачи все-таки сотворили настоящее чудо и вернули мне способность видеть.

Но я всё же оставался в инвалидном кресле. Конечности слишком медленно обретали чувствительность. Очень-очень медленно. Чем больше проходило дней, тем сильнее я раздражался от собственного бессилия. Время неумолимо шло, моя жизнь почти остановилась и сосредоточилась на ежедневных попытках встать на ноги.

В это время жизнь Полины не стояла на месте. Она не обещала меня ждать. И порой казалось, что она убежит от меня так далеко, что я никогда ее не догоню.

Мои люди охраняли ее и Диану, и я знал о каждом ее шаге. Хоть она и убеждала, что охраны отца достаточно, но и моя ходила за ними по пятам. Они следили за ней, и я мог спать спокойно, не опасаясь, что кто-то тронет мою семью.

Они присылали мне отчеты. И я видел эти чертовы фотки, где она проводит время вместе с этим дизайнеришкой Алиевым, пьет с ним кофе, что-то щебечет и улыбается ему. Не одну фотку я порвал в порыве гнева, но реальность от этого не менялась. Армана спасало лишь то, что дальше этих посиделок у них ничего не заходило, но я дураком не был, понимал, что рано или поздно, но Полина устроит свою личную жизнь. А я не смогу ее вернуть, когда сам немощный и ни на что негодный.

– Ты снова смотришь эти снимки. Мне надо запретить охране поставлять их тебе, – раздался сзади голос Амира.

После Израиля и объявления Амира в федеральный розыск мы переехали с ним в Турцию, где порой встречались и думали, как исправить то, что натворила семья Асхатовых. Амир приходил по ночам, а мне даже не называл свой адрес, чтобы я не мог на него в случае чего указать.

Мы не обсуждали с ним его жену Рамину, которая предала его в очередной раз. Каждый раз он злился, а у меня и своих проблем хватало, чтобы думать еще об одной представительнице гнилой семейки Асхатовых.

Всё свободное время от реабилитации и упражнений я думал о Полине. Я бы хотел увидеть ее вживую, но пока ограничивался лишь переписками, подарками и цветами. Она принимала их, и я видел в этом хороший знак, что у меня еще есть шанс.