Завязалась непритязательная беседа. Мы не говорили о прошлом, о будущем, не затрагивали острых тем. Диана смешила нас своими детскими повадками и умиляла лопотаньем. У всех на лицах расцвели улыбки. Закатное солнце пробралось к нам в беседку, согревая своими лучами.

Меня накрыло сладостно-горьким ощущением, и я даже пожалела, что пришла сюда. Вот так, если касаться жизни Карима и посещать его, я никогда не избавлюсь от чувств к нему. Мне было тяжело находиться рядом с ним и осознавать, что мы больше не пара.

Даже злость разобрала – ведь всё могло случиться иначе. Мы наделали много ошибок и пошли на поводу у эмоций. Столько всего друг другу наговорили.

Он совершил непростительные поступки, перечеркнув наше будущее.

Если бы не это, мы бы сейчас сидели все вместе одной счастливой семьей, а потом пошли бы в дом – в наш дом – и легли бы с Каримом в одну постель. Хоть он и был сейчас немощным слепым калекой, от него так и перло истинно мужским темпераментом, на который отвечала моя женская суть.

Ничего не изменилось между нами на физическом уровне, и в то же время изменилось всё. Он не мой, а я не его. Нам не быть вместе. Встречи эти пора прекратить, они – сплошное мучение, когда я варюсь в этих мыслях “а что, если…” Так мне не добиться покоя в душе, так я не смогу идти вперед, прошлое будет просто утягивать меня назад…

– Пойдем, солнышко, нас дома уже все потеряли, – позвала я Диану, а она, как назло, стала канючить, что не хочет уходить, тянулась к отцу и чуть не забралась к нему на колени. Я уже представила, как отдираю ее от него и уволакиваю в машину, но, к счастью, удалось уговорить на словах, пообещав, что дома мы примем ванну с пышной пеной.

– Я провожу тебя, – услышала я голос Карима и повернулась к нему.

Он решительно скатился по пандусу на кресле-коляске, к которому, видимо, уже приспособился, колеса мягко покатились по траве. Диана с интересом поглядывала на то, как перемещается отец, и наверняка принимала это за игру.

– Надеюсь, операция пройдет успешно, – сказала я искренне, стоя уже в воротах, – они дают какие-то прогнозы?

– В лучшем случае – полное восстановление. Но, сама понимаешь, я стараюсь не слишком надеяться.

– Я буду надеяться за тебя, Карим, – пообещала я ему, и его лицо просветлело.

– Скоро будет суд, – сказал он, так резко меняя тему, что я даже вздрогнула, – вся эта история закончится.

Я кивнула, но потом поняла, что Карим меня не видит и, вероятно, ждет от меня какого-то ответа.

– Ты уверен, что отца Диляры посадят? По разговору с ней я поняла, что они ищут пути спасти его. Я передала Амиру ее слова про свидетеля.

– Пусть ищут, – усмехнулся он, – свидетель надежный, – показал он кивком на Рамину, и тут я поняла, что она очень мало говорила и вообще вела себя крайне скованно. Мужчины этого не замечали или просто не приглядывались, но я почему-то не могла избавиться от ощущения, что с Раминой дело нечисто.

Такой ли она надежный свидетель? В самом деле пойдет против отца? Но я не стала озвучивать свои подозрения, ведь это уже даже не моя семья. Хотя мне было интересно, что случится, если Хабибулая оправдают, и я задала этот вопрос Кариму.

Он опустил голову, напряженно сцепляя пальцы в замок.

– Тогда Амир снова станет подозреваемым номер один.

“И судьба сделает новый виток”, – подумала я.

Ведь с этого всё и началось. С того момента, как Амир якобы убил человека за нападение на Рамину. И что тогда? Карим снова будет его спасать? Бросит все силы на борьбу с семейством Асхатовых, которые вернутся с планами о мести?