— О тебе.

— Вот как, — удовлетворенно говорит он. — А конкретнее?

— Конкретнее? Я думала о нас, — все также томно говорит она. — О нашей годовщине. И о других счастливых моментах, которых в нашем браке, несмотря на разногласия, было немало.

— Согласен, — быстро отвечает он.

Когда Саша сказала о счастливой годовщине, у меня закружилась голова. Я на грани истерики и чувствую себя третьей лишней в своем же браке.

— Олег? — теперь робкий шаг навстречу моему мужу делает она. — Мне холодно. Согреешь?

Бух-бух-бух. Пульс бешено стучит в висках. Руки дрожат. Губы тоже.

— Ну все, я их сейчас… — не выдерживает Таня и срывается с места, но я хватаю ее за рукав, не давая уйти.

— Пожалуйста, не надо, — собственный голос звучит чужим и жалким. — Я хочу видеть, на что способен Олег.

Зажмурив глаза, в которых уже стоят слезы жалости ко мне, Таня возвращается к экрану.

А происходит тем временем следующее:

Басманов снимает с себя пиджак и по-джентльменски набрасывает его на плечи бывший жены.

Но не отходит назад. И не убирает рук с лацканов.

В этот момент Саша поднимает на него глаза, медленно встает на носочки, чтобы дотянутся до Олега, и целует моего мужа в губы.

15. Глава 15. Я отвезу Сашу домой

Я зажмуриваю веки. Стискиваю их сильно и быстро, но слезы все равно успевают упасть на щеки обжигающе горячими дорожками.

— Лен… — Таня подходит ко мне, чтобы утешить.

— Я не плачу.

И голос у меня, правда, сдержанный. Даже спокойный.

Вернее, смертельно спокойный.

— Лен, посмотри на меня, — Танина рука осторожно ложится мне на плечо. — Они уже не целуются.

От ее слов по коже пробегает дрожь, а внутренности переворачиваются.

Жадно хапаю ртом воздух, и вот теперь меня прорывает. Я выпускаю из себя накопившуюся боль. Сгибаюсь, пополам прямо сидя на стуле, и реву от бессилия.

Какой же он козел.

Какое животное.

Какой беспринципный, конченый лжец!

Чтобы вот так свободно, у всей своей семьи на глазах сосаться с бывшей женой. По хрену ему и на меня, и на дочь, которая могла подойди к нужному окну и увидеть, как ее папочка целует другую тетю.

И как Стефа потом с таким должна жить? Как строить свою жизнь, зная, что ее любимый папа — ходок? Выбирать себе в мужья такого же подонка?

Обхватываю пальцами ножки стула, чтобы нырнуть обратно в реальность. Не буду я растекаться перед ним униженной лужицей.

Поцеловал Басманову?

Потерял семью окончательно!

Я и так понимала, что мы пришли к логическому финалу, но, боже мой, разве нельзя было сохранить видимость и проявить ко мне простое человеческое уважение?!

Зло выдыхаю и, оттянув рукава свитера, вытираю им слезы.

— Они еще во дворе? — голос, конечно, выдает мои слезы, как бы я ни пыталась прочистить горло.

— Гуляют, — глухо отвечает золовка. — Хочешь, я им устрою счастливую жизнь? — голос Тани звучит ненамного лучше моего.

Она знает нашу с Олегом семью, Стефу обожает. Вечно шутила, что нам нужен второй.

Басманов ей в такие моменты поддакивал. Забрасывал руку мне на плечо и притягивал к себе. Целовал в висок и шептал, что я должна родить ему сына. Пусть не сейчас, но однажды.

Слава богу, у меня хватило мозгов не беременеть.

Как бы я переживала все это с ребенком под сердцем? От одной мысли все внутри цепенеет.

— Пусть гуляют, — шмыгаю носом и встаю со стула. Пошатываясь, выхожу из комнаты с камерами.

Таня спешит за мной.

— Лен, ты сейчас не в состоянии… — она проглатывает слова. Я ей не завидую, ведь что можно сказать женщине, на моем месте, когда на глазах происходит наглая измена? — Остановись. Остынь. Бессмысленно пытаться говорить с Олегом, я его знаю. Он в конфликте только упрется рогами, с ним надо по-хорошему…