– А что за новый препарат мне ввели? Воняет на подходе к машине тухлятиной, меня едва не вырвало.

Линеев оторвался от своих записей, посмотрел с интересом:

– Воняет? Впервые слышу… Ладно, посмотрим. – Он сделал пометку в лабораторном журнале. – Сейчас чувствуете себя нормально?

– Вполне, – Рон сжал и разжал кулаки: сознание, которое он все это время отодвигал, снова полыхнуло. – И готов к погружению.

Игорь кивнул:

– Минутку, я заполню карточку первого этапа… Вы пока привыкнете к своем телу.

Тело, доставшееся ему сегодня, оказалось неплохо сложено, обладало прочным каркасом и приятной на ощупь креоксоновой поверхностью, напоминающей человеческую кожу, только гораздо более прочную и износостойкую. Новый препарат для нейроэкваринга создавал ощущение полного погружения, Рон забывал, что находится сейчас на другом конце галактики, что эта железка – не его тело. Он еще раз попрыгал, помахал руками, с восторгом разглядывая пальцы.

– Прикольно сделано…

Игорь на мгновение оторвался от бумаг, пробормотал:

– Так и есть, одна из самых продвинутых моделей, с высокой сенсоизацией и чувствительным нейроинтерфейсом. Знаете, что Нинэль – так зовут вашего андроида – сказал мне сегодня утром? Что он чувствует боль помнит ее. А еще – что ему страшно. Представляете?

Рон скривился:

– Вы словно ребенок радуетесь новой игрушке… Хотя, о чем это я, андроид – это и в самом деле игрушка, только весьма дорогая.

Игорь определенно хотел с ним поспорить, Рон видел это в его взгляде, покрасневших щеках и выступившей испарине на висках. Мальчишка-романтик, что с него взять. Рон поспешил его успокоить:

– Я понимаю, что вы к своим изделиям относитесь с особым пиететом, но для меня-то это просто андроиды, уж простите. – И он развел руками.

Игорь мрачно окинул его взглядом, поманил за собой:

– Пойдемте, пора начинать, пока препарат действует.

Они прошли в зал вылета, встретив по пути еще троих сотрудников станции – пока «Психея» работала в тестовом режиме, наполнение ее оставалось скромным: техники, операторы систем жизнеобеспечения, инженеры и парочка медиков для тестирования медицинского оборудования. Больше всего жизни как раз было в зоне прилета: станцию загружали мебелью, оборудованием для отдыха, виртуальными экранами, хрусталем, чтобы картинка от происходящего на станции была для пользователя наиболее полной.

Игорь подвел Рона к дальнему отсеку, отмеченному аббревиатурой МПЛ–100. Межпланетарный лифт, модель сотая. Рон такими еще не пользовался. Игорь остановился у кабины, ввел код:

– Небольшой инструктаж: вам необходимо на скорости сто узлов опуститься на поверхность Психеи, задержаться в десяти метрах над ней, эта точка отмечена на шкале цифрой плюс десять. Зафиксировать все показатели и убедиться, что я их получил. Далее со скоростью пятьдесят узлов вы опускаетесь на нулевую отметку и остаетесь на ней пятнадцать минут по среднегалактическому времени. Я тоже фиксирую ваше биотелеметрию, а вы погружаетесь дальше в долину гейзеров, останавливаясь каждый десять метров, пока не достигните зоны прибытия «Сигнала». Там отдохнете, можете немного побродить, но ничего не трогать, оборудование крайне чувствительное, даже незначительный сбой настроек может привести к несчастному случаю и гибели вашего тела…

– Этого тела? – Рон на всякий случай показал пальцами на затянутую в пластик грудь.

– Именно. Нинэль – очень хороший аппарат, мне будет жаль его потерять, – Игорь старался говорить тихо и убедительно. Недавний разговор с андроидом не добавляли спокойствия, как и нагловатый тон оператора Рона.