– Рон, я тебя умоляю, будь сегодня осторожнее, – говорила Инесс Стайн, руководитель проекта: – Мы никак не можем обкатать Психею, ты уже повредил троих андроидов, а это, напомню тебе, образцы высокой прочности, специально разработанные для таких недружелюбных планет.

Темноволосый парень с татуировкой на плече криво усмехнулся:

– Боишься исков экваринговой компании? Они тебе еще «спасибо» скажут, что я помог выявить наиболее слабые образцы. Потому что наши пользователи уж точно беречь железяки не станут и отсыпят им все возможные приключения.

Инесса печально посмотрела на юношу, покачала головой:

– Одно дело приключения, другое – уничтожение. Надеюсь, ты все-таки понимаешь разницу.

Рон нетерпеливо повел плечом, отмахнулся:

– Понимаю. Конечно, понимаю. Я шучу, чтобы немного разрядить обстановку.

– Надеюсь, что так. Сегодня в программе – спуск на «Сигнал», там…

– Долина гейзеров и подводная станция, помню-помню, – на губах молодого человека проявилась и тут же погасла улыбка: ему не терпелось попробовать новую локацию. Он даже не спросил, в теле какой машины ему сегодня предстояло работать: он не видел смысла запоминать серийные имена тех, кто не переживет с ним встречу.

Привычный звездный коридор – визуализация нейроэкраринга, запах медикаментов усилился, стал почти невыносим: резкий, отдающий тухлятиной. «Надо будет сказать ученым, чтобы что-то с этим сделали, если препарат тестирование пройдет; никто в здравом уме не станет терпеть такую вонь да еще и за свои деньги», – отметил про себя Рон и потянулся к пульсирующему сознанию андроида, которому суждено стать сегодня его аватаром.

Захватил его – исключительно детский прием, но Рон не мог от него избавиться: он представлял сознание андроида мягким податливым сгустком и сжимал его в кулак – оно приятно давило на ладонь, грело ее. На ощупь напоминало игрушку-мякиш. Рона это забавляло.

Вот и сейчас, вцепившись в светящийся сгусток, он сжал его – тот завибрировал, будто пытаясь высвободиться. Что-то новенькое, прежде такого не было. Тем интереснее.

Рон нырнул глубже, пробрался по светящемуся коридору дальше и вынырнул на операционном столе медблока станции «Психея» – скучного вида ученый приветливо махнул ему рукой, чтобы проверить качество соединения:

– Добрый день. Как вас зовут?

Рон привстал, выдернул кабель из полигласовой груди, с наслаждением почувствовав прохладу в месте соединения проводов. Пробормотал:

– Король Карл Двенадцатый…

Ученый, кажется, его звали Игорь, шутку не оценил, посмотрел строго:

– Если вы продолжите в том же духе, буду вынужден прервать эксперимент.

– Ладно, ладно! Пошутить нельзя. – Рон спрыгнул со стола, присел и сделал несколько махов. Отметил рассеянно: – Отличная машина…

– Я вынужден еще раз задать вопрос: помните ли вы ваше имя?

– Рон Айви меня зовут, не кипятись! – Рон попробовал улыбнуться, но полимерные лицевые мышцы андроида поддавались плохо, поэтому улыбка скорее походила на оскал, по крайней мере, она напугала ученого.

Рон отвернулся, подбоченился.

– А что, неплохо у вас тут. «Психея» – отличное место для отпуска, как считаешь?

– Не знаю, – Игорь Линеев пожал плечами и снова погрузился в отчет. – Я предпочитаю не экстремальный отдых, а простой. На даче, например.

Рон рассмеялся:

– Скукота.

– На вкус и цвет… – ученый ловко избежал спора, откровенно «слил» его, оставшись при своем мнении.

Рон с интересом посмотрел на молодого человека: он был примерно его же возраста, чуть выше и крепче на вид, с густой шевелюрой и темными неспокойными глазами. По ним не сразу поймешь, о чем думает их обладатель. Это раздражало. С другой стороны, не ученого же он прилетел тестировать.