И тогда появился нейроэкваринг: андроиды с высокой степенью сенсорной интеграции отправлялись на отдаленные станции, круизные лайнеры и экзопланеты, а к ним из своих собственных квартир подключались гуманоиды. Безопасно, комфортно, абсолютно безгранично.

Хочешь погулять по луне? Пожалуйста, подключись в порядке очереди к лунному андроиду. Хочешь заняться экстремальным спортом? Добро пожаловать на Марс, здесь марсианский робот пробежит вместо тебя по каменистой равнине, спрыгнет в каньон или займется астросерфингом.

Находящийся внутри андроида человек, мог испытывать все те же эмоции, как если бы находился в межзвездных экспедициях сам – он чувствовал лучи далеких звезд, нежился на песке субтропических планет, занимался дайвингом, пробовал новое, запрещенное…

Да, пользователи очень быстро поняли, что находясь в нейроэкваринговой сети, может позволить себе то, что никогда не позволили бы, находясь в собственном теле. Экстремальные удовольствия на грани жизни и смерти, за границей норм морали, когда мысль не является правонарушением, – вот, что стало настоящей проблемой.

Для ученых.

Проблема ежедневного уничтожения андроидов никого не волновала, кроме самых андроидов. Потому что никто не оставлял за ними права чувствовать: эмоции, что испытывал человек, находясь в теле робота, целиком принадлежало человеку.

– Ты машина, тебе не может быть больно, – смеялся нейрофизик, Игорь Линеев, подключая Ноэля к экваринговому аппарату.

– Это странно, но я испытываю боль, – андроид внимательно смотрел на закрепленные на его груди диоды: тонкие полупрозрачные кабели тянулись к потолку, где крепились узлом нейро-ввода и терялись в полумраке экваринговой станции.

– Не выдумывай, это не твои страдания, это страдания подключенного к тебе человека. Он сам знает, на что идет, если заставляет тебя опускать руку в кипяток или падать в каньон с разъяренными тарантулами на Психее, – Игорь подал плечами и отошел к стойке регистрации нейроимпульсов, но через минуту посмотрел в глаза Ноэля: – У тебя неустойчивый сигнал, в чем дело?

– Я думаю, это то, что вы, люди, называете страхом. – Андроид отвел взгляд и уставился в потолок. – Я испытываю страх, Игорь.

Ученый вернулся к столу, к которому был прикреплен андроид.

– Ты проходишь тестовые задания с тестовой группой, всего лишь.

– Разве это меняет суть эксперимента? – Нинэль снова повернул голову и посмотрел на человека. – Участники тестовой группы умышленно причиняют мне вред, ты это знаешь, но не считаешь обязательным скорректировать программу. Я испытываю еще больший страх, так как не ощущаю защиту.

Игорь нахмурился:

– Что за бред, Нинэль? В твоей программе не заложены все эти эмоции. Но я могу ограничить твои способности трепаться о них, хочешь?

Нинэль посмотрел еще более печально и опять отвел взгляд, пробормотав:

– Как будто от того, что ты лишишь меня речи, я перестану чувствовать то, что чувствую… Давай, закончим с этим. Что мне предстоит сегодня?

– Спуск на «Сигнал» и апробация новой смеси, на основе ксинола, она должна увеличить эмоциональный и сенсорный ответ пользователю.

«Сигнал» был подводной исследовательской базой на Психее – планете гейзеров. Значит, предстоял еще один наполненный рисками день.

– Он будет чувствовать то, что чувствую я?

Игорь кивнул – его руки были заняты, он как раз заполнял шприц препаратом.

– Такова цель.

– Хорошо. Если я погибну, то человек хотя бы узнает, каково это – умирать.

Нинэль закрыл глаза, прислушиваясь к нарастающему внешнему давлению – это по кабелям к нему тянулось чужое сознание. В последний момент андроид, распознав импульс, ужаснулся – его сегодняшним оператором стал Рон Айви: оператор, уничтоживший уже троих андроидов только на этой станции.