— Потому что это был просто блеф, — с усмешкой ответил я, раздумывая, переспать самому сегодня с Гульшат или позволить Серому её снять. — Я не знаю, сколько она стоит. В любом случае, я даю им больше, чем она, возможно, сможет заработать за много лет, — пожал я плечами. Вспомнил её прозрачные глаза. Возможно, мой друг прав, и она стоит и миллиона. Или даже двух.
Но теперь-то я точно знаю, что мне продали пустышку. Свежее яблочко с гнилой сердцевиной.
В тот вечер я всё-таки решил не отдавать своему Серому Волку добычу, и увёз ту девчонку с собой, сжимая в цепких зубах её пухлые мягкие бёдра, как самую сладкую дичь. Я так хорошо её запомнил среди сотен своих остальных одноразовых игрушек на одну ночь, потому что она стала последней перед тем, как у меня появилась Дина.
Я никогда не привозил их к себе домой. Но и по отелям я их светить не собирался. Для этих целей мой верный Серёга организовал съёмную хату в центре, на Революционной, где я и устраивал свои интимные встречи. Всё было отработано по стандартной схеме: я снимал любую понравившуюся шлюшку, и я даже ни секунды не сомневался, что она захочет пойти со мной. Они все всегда хотели пойти со мной. Всё только по обоюдному согласию. Возможно, было бы проще воспользоваться услугами профессионалок, но они мне никогда не нравились. И даже самые дорогие проститутки всегда отдавали дешёвым фастфудом. Как пластиковый чизбургер, поданный на дорогой фарфоровой тарелке. Поэтому их я оставлял на редкий нездоровый перекус, когда под рукой не оказывалось ничего более зожного и сочного.
Не то что эти дурочки с этими их вечными телячьими глазами, насмотревшиеся «Красоток» или подобной хрени. Они все всегда почему-то считали, что если они мне сделают минет или дадут в попку, моё сердце растает как шарик ванильного мороженого в их потных липких ручках, которыми они крепко сжимали мой член, старательно облизывая и обсасывая его, как самый дорогой деликатес. И как бы мне не хотелось верить в обратное, я уверен: мой член был ничем не длиннее и не толще остальных, которые они когда либо пихали в свои влажные розовые ротики. Они просто знали, что мой хрен стоит дороже, чем что-либо, за что они когда-то держались в своей жизни. И девочки старались. Старались вовсю поразить меня своими изысканными ласками, которые не отличались ничем от тысяч других таких же шустрых языков и ртов, в которых я побывал до этого.
Они старались меня убедить, что всю свою жизнь до встречи со мной только и делали, что мечтали об анальном сексе, буквально не оставляя мне выбора. Я даже забыл, когда в последний раз трахал кого-то в простой скрепной миссионерской позе: все эти искусницы норовили поглубже прогнуться, чтобы предоставить в моё пользование свои драгоценные тугие дырочки, как они считали. И я вовсю пользовался ими, раз они сами так настойчиво предлагали мне отыметь их во все отверстия. В их глазах я был пресыщенным столичным плейбоем, в котором они, наверняка, мечтали разбудить Прекрасного Принца, который так восхитится их виртуозностью и навыками минета, что заберёт их с собой из их тесных узких квартирок в свой роскошный дворец. Но их воображаемый Принц, распалённый их неуёмными ласками, лишь кончал им в рот, или в гондон, и они послушно сглатывали, если повезёт, его сперму, всё ещё надеясь на очередное свидание.
Но дело в том, что я не искал ни с кем никаких свиданий. Всё по-честному. Только одноразовый мимолётный секс без обязательств, где партнёрши не смогли бы меня упрекнуть в том, что я их использовал в качестве резиновых кукол. Нет. Я так никогда не поступал. Я всегда доводил дело до конца. Точнее, до их оргазма. Я старательно припадал к их узким и влажным разрезам и осторожно и аккуратно вылизывал их до тех пор, пока они не начинали трепыхаться и стонать в моих руках от наслаждения, пока их крошечные тугие пестики не раскрывались мне навстречу, как сердцевины экзотических тропических цветов. Я мял их в своих руках, запуская пальцы, как споры, глубоко в их рыхлую влажную почву, стараясь найти в ней тот маленький волшебный винтик, который приводил в движение весь механизм. Ради которого, собственно, люди и занимаются сексом. Разумеется, если не собираются делать детей. И все эти Иры, Аиды, Ани, Венеры и Гульшат бились, как пойманная рыба в сетях моих цепких ладоней, пока не затихали окончательно, только с удивлением рассматривая меня, словно первый раз встречали мужчину, который смог их удовлетворить. И мне это льстило, конечно же.