— За которую нечем будет платить, — бормочу я.

— А вот это мы как раз с тобой сейчас и решим, — с воодушевлением продолжает Наташка, убирая свой вейп в рюкзак. — Идём! — и она уверенным шагом направляется к нашему зданию-дворцу, и я послушно семеню за ней.

Мы заходим в большой холл на входе, и подруга подводит меня к стенду на стене, который, как мне всегда казалось, остался здесь ещё с советских времён. Но нет.

— Вот, пожалуйста! — показывает она на обклеенную объявлениями доску. — Не благодари!

— Что это такое? — не соображаю я, что мне сейчас предложили.

— Не тупи, Дина! — раздражается подруга. — Что с тобой вообще? Нервный ступор? Сейчас мы тебе найдём богатенького жильца, — начинает она быстро просматривать объявления и фоткать их на телефон.

— Какого жильца? Зачем он мне? — начинает до меня доходить смысл происходящего.

— У тебя же две комнаты, так? — не отвлекается подруга от своего важного занятия, продолжая быстро просматривать объявления. — Вот и сдашь одну. Деньги. И, опять же, вдвоём веселее! — радостно потрясает она телефоном перед моим носом, и мне эта идея кажется совершенно безумной. Ещё более безумной, чем пытаться пробиться в офис моего мужа, чтобы вывести его на разговор.

После лекций я всё-таки решаюсь пробиться в офис своего мужа. На самом деле идти до него пешком от моего универа не больше пятнадцати минут, но я так привыкла везде ездить с водителем, укрытая вечной бронёй нашего авто, что чувствую себя снова первокурсницей, только недавно переехавшей в новый большой для меня город. Наша компания занимает половину старого отреставрированного особняка на Чернышевского. Мы идём по старым улицам Уфы, и я рассматриваю, как старые, ещё дореволюционные деревянные дома, перемешались на них с новыми высотными зданиями здесь же, рядом. Вся улица от моего университета напоминает картину «Московский дворик» Поленова: я заглядываю во дворы деревенских домов, заросшие высоченной лебедой, крапивой и репейником, ещё не пожелтевшей от первых осенних заморозков, и там так же бегают маленькие дети, стоят какие-то древние запорожцы рядом с водоразборными колонками, сидит в конуре пёс на цепи, как будто я сейчас перенеслась в прошлый век. Не хватает только кур и уток.

Мы с Наташей проходим пару поворотов вдоль уже сверкающей новыми застройками улицы, модного Арт-КВАДРАТА, куда я уговаривала Пашу перенести наш головной офис, тем более наша компания MASHUFA является инвестором этого проекта, и я останавливаюсь у дверей нашей штаб-квартиры.

— Просто иди, как ни в чём ни бывало, — подбадривает меня Наташка, и я, сделав глубокий вдох животом, как в йоге, тяну на себя тяжёлую деревянную дверь.

С независимым и гордым видом легко киваю охраннику, и прохожу через турникет. Сработала. Никто не заблокировал мне вход, и мужчина по-прежнему улыбается мне с почтительной улыбкой. Хорошо. Никаких Иванов поблизости. Осталось проехать в лифте три этажа, и я увижу Пашу. Никогда несколько метров не казались мне такими долгими и непреодолимыми, как-будто я взбираюсь на гору. Ну вот, осталась последняя преграда — Лейсян. Милая девушка на ресепшн.

— Добрый день, Дина Павловна, — улыбается она мне.

— Добрый день, Лейсян, — отвечаю я. И уверенно и непринуждённо направляюсь прямо в кабинет своего мужа.

— А Павла Владимировича нет, — удивлённо кричит мне вдогонку девушка.

— Да? А когда он будет, не говорил? — уже чувствуя себе полной дурой, спрашиваю я.

— Он уехал, разве вы не знали? — странно смотрит на меня секретарь. Или мне это только кажется?