Вера спешно переоделась и, не снимая грим, поспешила убраться. Подальше отсюда, даже лишняя минута, проведенная в этом месте, отвращала донельзя.

Перекинув сумку через плечо, открыла дверь черного хода и вышла в морозную декабрьскую ночь. Утопая в глубоком снегу, выглянула за ворота: где-то здесь должна стоять старенькая кляча Женьки. Хотелось поскорее погрузиться в тёплый салон такси и очутиться дома, принять горячую ванну, смыть невидимую глазу грязь… Как жаль, что нельзя извлечь душу и пройтись по ней намыленной щёткой

— Пс-с! Верунчик! – раздалось откуда-то сзади. Вера резко обернулась и уткнулась взглядом в вихрастую макушку Ненахова, торчащую из приоткрытого окна "Хендай".

О, Господи! Он-то здесь что делает? Ещё и в три часа утра! 

— Ненахов, какого дьявола ты здесь ошиваешься? – наклонилась к окну и только потом вспомнила, что не сняла накладные ресницы, да и вообще лицо было раскрашено словно рождественская ёлка. 

— Вер, ты что, официанткой в стриптиз-клубе работаешь? – прикрыв рот ладонью, прыснул Лёшка. – Да ты не бойся, я никому не скажу! Могила!

— Как ты меня нашёл? – перебила Вера, закипая. Вот надо было так попасться! 

— Не поверишь – случайно! Ехал от друга, он на Новоизмайловской живёт, и увидел, как ты в эту богадельню заходишь. Ну и сложил два и два. Да ты садись, подвезу, — перевалился через пассажирское кресло и щёлкнул замком двери. 

Чертыхаясь на чём свет стоит и утопая в навалившем за каких-то пару часов снегу, Вера плюхнулась рядом с коллегой. Глупая ситуация, но хотя бы он не до конца её раскусил, и то хорошо.

— Слушай, ну ты прям красотка, — кивнул на её размалёванное лицо. – Вы там топлесс, что ли, кьянти посетителям разносите?

— Очень смешно! Поехали лучше! – пристегнула ремень Вера. – Только, пожалуйста – не трепись на работе, хорошо?

— Ладно-ладно, — вскинул ладони Ненахов. – Только не злись. Да и в конце концов ты же не стриптизершей работаешь, так что ничего такого в этом нет. Ну официантка, ну в заведении для взрослых, подумаешь. 

Вера отвернулась, наблюдая, как в ворота въехал Женькин "Ниссан". Интересно, что сказал бы Ненахов, узнай наверняка, кем она тут трудится? 

— Вер, заканчивала бы ты это всё, — выруливая на Ленинский проспект, уже серьезно произнёс Лёша. Дворники остервенело разгоняли налипший снег, размытый свет мелькающих фонарей урывками освещал его сосредоточенное лицо.

— Что – всё? – после минутного раздумья спросила Донская. 

— Да вот это. Подработки твои ночные, вкалываешь на износ. Не твоё это всё, Вер. Тебе бы мужика нормального да детей воспитывать.

— Ох, Лёха, я бы рада, но только где нормальных носит, не подскажешь адресок?

Он обернулся и без тени улыбки заглянул ей в глаза. Невероятно красивый, статный. Мощные плечи, мужественный кадык. Да в больнице все просто умрут от зависти, если она с Ненаховым закрутит. 

— Ты же мне даже шанса не даёшь, а мне, между прочим, всего год ипотеку платить осталось, жених завидный. Так что ты подумай насчёт свидания.

Улыбнулся. Красив, чёртов жучара. Но не ёкает. Совсем не ёкает. Пусто! 

Даже злость пробрала. Ведь ничего не стоит один раз на свидание сходить, а вдруг?.. 

— Ладно, я подумаю. На дорогу лучше смотри, — уже мягче ответила Вера, мысленно укоряя себя за упёртость. 

Почему не он – страстный и горячий – вызывает у нее бешеное биение сердца, а осколок ледяного айсберга по имени Назар? Почему от одного только взгляда на него, Туманова, её внутренности будто скручиваются тугим узлом, и тайные желания, запертые в глубине подсознания, ломают все барьеры и рвутся наружу? Почему?