Приходится выкладывать, как есть на самом деле. Ершова уже ничем не удивить. Все выходки мамы он проживал со мной вместе. Предлагает пожить у него. Но куда? У него Маринка, а ещё отец и кошка. Неудобно. Потому отказываюсь.

Так мы и бродим по центру, пока окончательно не замерзаем. Другу завтра в институт. А мне оформляться на работу. На том и прощаемся.

Подъехав к новому дому матери, перевожу дух у подъезда. Надеюсь, она спит. На улице уже почти полночь, лишь фонари освещают дорогу. Снег закончился, и звёзды, как никогда, хорошо видно. Это хороший знак. Определённо хороший, так ведь?

Поднявшись на седьмой этаж, пытаюсь отпереть дверь выданным матерью ключом. Но почему-то тот только с пятой попытки вставляется в замочную скважину. Захожу внутрь, слыша шум и шаги с кухни, что звучат всё ближе и ближе.

Сердце отчего-то ускоряется, как будто предчувствует беду. Надвигающееся цунами, волна которого в щепки разнесёт привычную жизнь многих. Руки потрясывает, а пальцы холодеют. Да что со мной, чёрт его дери?

– Ма… – произношу в пустоту и осекаюсь, потому что всё вокруг будто бы погружается в вакуум.

А до моего слуха доносится голос мужчины. Бархатный, властный, требовательный:

– Вы, собственно, кто?

Вцепляюсь руками в дверную раму.

Мне кажется!

Этого не может быть!

Дыхание становится слишком шумным, в висках пульсирует, отбивая пульс набатом. В голове только одна мысль: «Неправда!»

– Это – моя сестричка, Яна, – в помещение плавно входит рыжеволосая женщина и хватает под локоть мужчину. – Прости, дорогой, не успела тебе рассказать! Она поживёт тут недельку. Ты её даже не заметишь! – чуть ли, не пища от радости, мама переключает внимание на меня: – А это – Дмитрий Дмитриевич. Мой муж.

Муж? Муж!

Тело не слушается, становясь похожим на натянутую тетиву. В горле колючий ком, который я не в силах проглотить. С трудом заставляю себя поднять голову, чтобы взглянуть в светло-карие, с золотистым оттенком глаза не моргая.

– Приятно познакомиться, Яна, – безразлично и холодно произносит мужчина, протягивая широкую ладонь, не удосуживаясь даже попытаться выглядеть дружелюбным.

Всё вокруг замирает, мир окрашивается в чёрный.

Мой новый отчим меня не помнит. А мы с ним встречались, и не единожды. Последний раз… Когда я решила с ним переспать.

Яна.

Конечности деревянные. Не получается поднять руку, чтобы протянуть её в ответ. Дмитрий выгибает бровь и непонимающе смотрит на маму, а в глазах немой вопрос: «Она у тебя с прибабахом?»

– Устала после перелёта. Ещё и по городу гулять, не отдохнувши, пошла с этим своим… как его? – отвечает она за меня.

Заметно, что маме вся ситуация ой как не нравится, а из-за моего поведения ей неловко.

– С Женей… – по привычке поправляю её.

И тело постепенно отмирает, начиная слушаться. Медленно, с усилием протягиваю свою ладонь для приветствия. Это прогресс, и я даже умудряюсь выдавить улыбку.

– Что ж, Дмитрий вернулся раньше, чем я ожидала, – мама кокетливо оглаживает плечо своего мужа. – Мы ужинаем. Если хочешь, приходи на кухню.

Я знаю, что мама совершенно не желает, чтобы я на самом деле села с ними ужинать. Но при мужчине никогда этого не покажет.

– Конечно… – еле выдавливаю из себя.

Двое удаляются в сторону кухни, а я, скинув шапку, шарф, угги и пуховик, несусь в ванную комнату, поспешно запирая дверь. Умываюсь ледяной водой, всё ещё надеясь, что это кошмарный сон и я сейчас проснусь.

Но это не сон. Как такое вообще возможно? Как случилось, что Дмитрий Северский, легенда в авиации, самый желанный холостяк, должный сейчас, как второй год, летать на авиалиниях ОАЭ, вернулся в наш город? Как так вышло, что избранником матери стал именно этот мужчина, в которого я влюблена с пятнадцати лет? Мужчина, что был известен своей холодностью и слыл одиноким волком, без друзей, без возлюбленной. Мужчина, преследовавший меня во снах почти каждую ночь? Мужчина, новости о котором я отслеживала чуть больше трёх лет?