– Если в базирующуюся здесь, то койку в общежитии выделяют.

– Просто блеск! Мне идти в общежитие, когда есть квартира, в которой я прожила почти всю свою жизнь? Ну уж нет, мам. Тем более стюардессам с местной пропиской места в общежитии не выделяют, – ощущение, что это я тут взрослая, которая пытается объяснить почти на пальцах ребёнку банальные вещи. – Не буду я с твоим мужиком пересекаться, меня вообще на ночные рейсы ставят.

– Ночные? – думает с минуту. – Ладно, я согласна. Но с одним условием…

Я вскидываю руку вверх, останавливая её. Условия мне знакомы с детства. Выслушивать снова нет желания. Раньше я старалась понять мать, ведь ей сейчас всего тридцать шесть, и она молода. А потом просто устала от её закидонов.

– Помню. Называть тебя по имени и врать, что я твоя младшая сестра. Нет проблем.

– Тогда пойдём, комнату покажу, – мама заметно расслабляется. – У нас там, правда, неиспользуемая детская, но не в зале ж тебя класть? И да, Ян. Когда он будет дома, прошу вести себя тише.

Яна.

«Вести себя тише» – значит быть незаметной. Не отсвечивать. Не мешать.

Такие правила были и раньше, но теперь, мать как будто переживает сильнее. Словно до сих пор винит меня за тот случай пять лет назад. Даже сейчас, когда я распаковываю вещи в узенький шкафчик, пристально наблюдает и тут же критикует пижамные шортики. Тогда на мне тоже были шорты, но будто бы в них было дело! Мне было тринадцать, я ещё в куклы играла, да и совсем худющей и нескладной была, чтобы каким-то образом додуматься «соблазнять» её мужчину. Но Лидия Колесникова до сих пор негласно винила меня. И это было крайне обидно.

Настолько, что эта обида шла со мной бок и бок через годы. Она шла и с матерью.

Но какими бы ни были наши отношения с ней, я в любом случае буду рада, если у неё наконец-то появился хороший, любящий мужчина.

За полчаса в течение которых разбираю вещи, я маму ни о чём не спрашиваю, кроме местоположения бабулиного любимого попугая. Знаю – проявлю интерес к личной жизни, она может надумать лишнего. Зато она отчего-то становится очень заинтересованной моей работой, чего раньше за мамой не наблюдалось. Наверное, из-за обиды ухожу от ответа. Можно было и поинтересоваться жизнью собственной дочери раньше. По-детски, но мне всё равно.

Хоть мать и сообщает, что несмотря на выходной день, её избранника сегодня дома не будет, я всё же решаю встретиться с другом. Потом времени может не хватить.

Прекрасно помню, как быть новенькой в авиакомпании. На свой первый рейс я прибыла сильно заранее. После брифинга с бригадой, сразу пошли в самолёт. Свой первый борт тоже забыть сложно. У меня был «Туполев 214», и я была в восторге! Хоть и достаточно старенькая модель судна, всё же первый самолёт, что поднял меня в небо, как бортпроводницу. Тогда я стояла, улыбаясь и здороваясь, встречая своих первых пассажиров. А ещё чуть не сошла с ума, когда закончились места для ручной клади на полках. Спасибо старшим коллегам, показавшим мне, как «играть в тетрис», освобождая на полках место. Полёт из Новосибирска в Челябинск длился чуть больше двух часов, а затем была часовая стоянка и ещё столько же обратно домой. Первый пилот, когда всё пассажиры вышли, поздравил меня, как новенькую, с успешно завершённым рейсом и пожелал удачи по громкой связи. Было безумно приятно.

Меня тогда прикрепили к наставнице, что первый месяц вводила в курс дел. Мне повезло: все коллеги оказались отзывчивыми и дружелюбными, оказывали поддержку.

Затем Москва, большая компания, принадлежащая туроператору, где на каждом рейсе работаешь с кем-то новым, а бортпроводников и пилотов распределяет рандом. Поэтому я особо ни с кем не сдружилась. Времени не хватило. Был кто-то, с кем пересекались чаще и налаживался контакт во время интервалов, когда мы отсыпались в отелях. Был кто-то, с кем контакт не ладился, но тут проще перетерпеть рейс, ведь на следующем будешь работать с другой командой.