3. Глава 3

Минут пять шли какими-то запутанными узкими улочками, мимо домов, лестниц и смотровых площадок, поднимаясь всё выше на верхний уровень города, при этом все жители, что нам попадались, останавливались и шептались, либо провожали нас удивлёнными взглядами. Все они были, как я понял, одной национальности: голубоглазые блондины, со смуглой, как от хорошего загара, кожей. А одежда либо строго военная, как у этого молчуна, причём даже у женщин, либо чем-то напоминающая балахоны пустынных бедуинов. Может, потому что Солнце тут палило нещадно, а от сладковатого запаха окружающего воздуха кружилась голова? Неплохо было бы поехать хоть даже на повозке, всё равно, лишь бы закончился этот мучительный подъём, и вообще, как они передвигаются по городу? Только пешком? Не видно ни старинных экипажей, ни лошадей, ни машин, ни летательных аппаратов, да хоть бы лифт какой-нибудь придумали, уж лучше, чем в таком состоянии идти чёрт знает куда.

Только я об этом подумал, как мой провожатый завернул за угол, подошёл к каменной арке и приглашающим жестом предложил через неё пройти. Ну, вот, кажется, не одному мне голову напекло. Но чтобы не обидеть ненароком представителя расы иного мира, пожал плечами и шагнул через порог. Только оказался не с другой стороны, а у высокого белого здания, испещрённого голубыми символами и линиями, совсем, как на руках мужчины в саркофаге. Пока я удивлённо озирался по сторонам, приходя в себя от столь резкой перемены места, мой провожатый прошёл мимо, холодно бросив: "Не отставай", и направился точно к входу в это необычное здание. И то как зашевелились знаки, когда мужчина вошёл, не предвещало ничего хорошего. Я направился за ним следом, косясь на эти линии. Когда дошёл до двери и взялся за кованую витую ручку, как следует дернув на себя, она не открылась, а линии зависли над головой и ощетинились иглами.

Я медленно опустил руку и отступил от двери на шаг, не опуская взгляда от острых иголок, готовых вонзится в мою голову. Но тут дверь открылась, и из неё показалась недовольная физиономия провожатого: — Я же сказал: "НЕ ОТСТАВАЙ!" — он нервным движением расстегнул и поднял рукав, подставив руку под иглы. Линии на ней зашевелились в такт с теми, что были у нас над головой, иглы втянулись, и они опять спокойно распределились по зданию. Да-а-а, система охраны у них тут, что надо.

— Всегда будь внимателен к тому, что тебе тут говорят, иначе не выживешь. То, что тебе повезло в бою с варлоком, ещё не значит, что тебе также повезёт с силой аталантов, — не дав мне что-либо ответить на едкое замечание, он скрылся за дверью, в которую я еле успел забежать, прежде чем она с громким хлопком закрылась.

Впереди ждал пустынный коридор из белого глянцевого камня с голубыми прожилками и вкраплениями. И долгожданная прохлада. На этот раз старался не отставать, вдруг тут тоже есть ловушки для нетатуированных. Эти линии у них на руках вроде как пропуск в определённые здания города, поэтому рисунок отличался. У мужчины в саркофаге это были плавные линии, в виде волн и какие-то иероглифы и знаки, возможно, так выглядит их письменный язык, а у этого — разветвляющиеся от общей большой линии много мелких, и иероглифы прямо вплетены в них, а не текут отдельно. И что-то эти линии мне смутно напоминали, но я всё не мог понять, что именно.

Миновав длинный коридор, мы прошли через арку с вязким, будто сжиженным газом, и оказались в просторном зале, где на тронах, стоящих полукругом и креслах за ними, сидела куча таких же военных, что и проводник. Они что-то бурно обсуждали между собой, спорили, некоторые даже кричали, но лишь до тех пор, пока мы не подошли к ним ближе. Увидев меня, все смолкли, удивлённо разглядывая и качая головами.