Решив принять позу поскромнее и спрятать хотя бы то, на что сейчас был нацелен взгляд артефакта, я вновь прикрылась руками и одновременно попыталась поприличнее устроиться на коленях.

– Не утруждай себя, сокровище, – тут же заявил сияющий дух, – мне очень нравится этот вид сверху.

Я беззвучно застонала, а потом раздраженно махнула на него свободной рукой.

– Это ты у нас сокровище, м-м-мерзавец. Так что рассказывай уже.

– Что говорить? – Артефакт опустился на корточки и, очевидно, пытаясь как-то компенсировать неприличную близость, соизволил заглянуть мне в глаза.

– Почему король подменил ларцы?

– Неповторимая, – тряхнул золотой гривой дух, в точности скопировав мою манеру трясти волосами, – у меня снова все вылетело из головы. Понимаешь, когда я появлялся здесь прежде, вид был другой, а теперь совсем скверно.

– Что значит скверно? – возмутилась я.

– Это значит, – артефакт поднес палец ко лбу, – скверно влияет на мыслительный процесс. Придется делать еще одну запись. Встретимся позже, соблазнительница.

И сложил губы бантиком, послав мне воздушный поцелуй. Я готова поклясться, что перед исчезновением заметила на его лице бесящую меня ухмылку.

Что бы там Фомка ни говорил, а характер у меня хороший, золотой практически, если меня не бесить. Когда со мной ласково обращаются, я просто милейший человек. У меня только одна слабость – терпеть ненавижу не высыпаться. Если меня лишить законного сна, я немного зверею. Не переношу состояния выброшенной на бережок и растекающейся на жарком солнце медузы. Глаза слипаются, рот из-за зевков не закрывается, в голове мысли только о кровати и об артефакте. Очень кровожадные мысли (не по поводу кровати, конечно).

Я его полночи прождала. Сначала с бешеной скоростью отскребла присохшее мыло, очень быстро закончила омовения, на всякий случай не закрывая при этом глаза, а потом замоталась в широкое полотенце по самую шею. Во дворце у меня даже ночной рубашки не было.

Сначала села в кресло ждать, чтобы этот наглец не завалился рядышком в кровать. При этом не забывала простукивать все руками и ногами, чтобы раздавить горошину, потом еще по комнате попрыгала, ну а в итоге плюнула и забралась под одеяло. Сидела, сидела, периодически подергиваясь (вдруг все-таки горошину нащупаю!), потом просто облокотилась на подушки, ну и уснула в конце концов. А вот теперь проснулась в самом отвратительном расположении духа. Во-первых, совсем не выспалась, во-вторых, все тело затекло из-за неудобной позы, в-третьих, приобретенные вчера в ванной синяки болели, а в-четвертых, меня разбудили. Самым бесчеловечным образом – с утра пораньше. Но особенно раздражало, что я даже не могла намекнуть собеседнице, что не очень желаю видеть кого-либо в своей комнате. Хотя чего еще ждать от невесты артефакта? Они даже изводить меня решили одинаково.

В общем, с визитом ко мне явился не абы кто, а сама принцесса. В королевском дворце количество сиятельных личностей, претендующих на мое внимание, росло просто в геометрической прогрессии.

– Доброе утро, – вломилась в комнату эта особа, полагая, наверное, что я буду счастлива ее видеть. И почему принцессы не спят до обеда? Что за некоролевская манера вставать спозаранку?

– Как только служанка доложила, что вы во дворце, я тотчас же поднялась. Не представляете, как сложно было вынести этот жутко длинный процесс одевания, так хотелось поскорее увидеться с вами.

На мне из одежды в данный миг были только банное полотенце, в котором я уснула, и край одеяла. Вести разговоры с принцессой, лежа на кровати, как-то не годилось, несмотря на зверское настроение. Особенно потому, что, судя по девице, процесс ее одевания, а также накрашивания и причесывания занял несколько часов. Однако и выбираться из кровати голышом было не комильфо.