– Угу, теперь я, зато, точно не перепутаю вас с Артемом… – пробубнила, поглаживая своё новое украшение. Его мне хотя бы убить не захочется.

Жаль, что бриллианты не вложили в гипс.

– Давай провожу тебя до дома, – проигнорировал моё недовольство Добрынин.

– Нет, спасибо, я ещё жить хочу! – протараторила, усмехнувшись. – К счастью, меня отвезет перевозка. Твоими молитвами.

Ну или деньгами. Плевать. Мужчина должен платить. За все. Артур еще пытался мне что-то доказывать, о чем-то просить, но я не слушала. Медбрат довольно бережно загрузил меня в машину наподобие скорой и мы отправились в путь. По дороге, оставшейся в живых рукой, набрала сообщение Алексу (это единственный номер с новой работы, что я догадалась сохранить, дура), чтобы отметил мне больничный на ближайшие две недели, минимум.

Удивительно, но звонков не последовало. Должно быть, занят. Женой, например. Я даже успела задремать в дороге, такой длинной она показалась, да и доза обезбола во мне сейчас была, что надо – не чувствовала вообще ничего: ни жопу, ни руку, ни мозг, ни пустоту внутри…

– Наконец-то! – подскочил к открывшейся двери машины Пушной. – Ох ты ж, блядь. Что случилось?

– Производственная травма, – закатила глаза, пока медбрат выкатывал меня из машины.

– Коляску в прокат берете? – подкатив к подъезду, спросил мужчина из перевозки.

– Да! – выпалила, не раздумывая. Хотя, зачем она мне со сломанной рукой?

– Нет! – одновременно со мной прорычал Алекс. – На руках носить буду, – важным тоном заявил.

– Воротник минимум пять дней не снимать, спину и ноги излишне не трогать. Назначения и препараты здесь, в пакете.

У меня в руках материализовалась довольно увесистая торбочка. Вот это я понимаю, сервис. И пока я прижимала к себе пакет, наглые лапищи Пушного весьма осторожно подхватили меня.

– Какое ты имеешь право решать за меня? – лениво пробормотала, прислонив (насколько это было возможно) голову к крепкому плечу.

– Я думал, что могу, хотя бы, на дружбу рассчитывать и, как боевой товарищ, просто не могу оставить тебя в таком состоянии одну.

В задницу принципы, потому что брюнет совершенно прав. Вот-вот меня отпустит “чудо-трава” и я начну подыхать от боли. Интересно, а в рекомендациях есть назначения с обезболивающим?

Никогда бы не подумала, что за женщиной могут ТАК ухаживать. Пушной с легкостью донес меня до квартиры (на лифте, разумеется), помог вскрыть мою скромную консервную банку, совершенно по-хозяйски прошел в комнату, аккуратно уложив меня, подложил подушки поудобнее и пообещал избавиться от ненавистного наряда, который купил для меня Артур, чтоб его в столовке просроченным салатом накормили.

– Ты куда? – жалобно пропищала, не в силах пошевелиться, когда Алекс скрылся в кухне.

– Подожди минутку, – раздался его голос. – А где у тебя… О, нашел, уже иду.

Пушной вернулся ко мне в комнату с… ножницами в руках.

– Зачем тебе они? – удивленно уставилась на мужчину.

– Не хочу, чтобы ты ещё перед кем-то ходила в этом, – рвано выдохнул Алекс и ловкими движениями разрезал на мне эти ненавистные тряпочки.

Горячие ладони чересчур долго касались моего тела, пока он убирал остатки одежды, вызывая у меня смешанные чувства.

И, глядя сейчас на этого мужчину, затуманенный взгляд которого говорил о том, что он не прочь бы избавить меня от всего остального, мне было грустно от того, что Пушной и вправду женат. Стольких ошибок можно было избежать и вот этого всего… С другой стороны… Нет, Алиса, забудь! Он женат, у него скоро будет ребенок.

– Где у тебя халат или что-то свободное? – прочистив горло, спросил Алекс, накрывая меня пледом.