– Сама собой! Чтобы понимать нужно три составляющих: слышать, слушать и думать. А ты…

Да сколько ж это продолжаться-то будет?!

– Ладно, девка, не горюй ты так. Ныне все уразумеешь.

“Ты ворота, я баран. Пойти что ли на таран?”, – голосил в голове таракан. В принципе, я его понимала, потому что… Не понимала вообще ничего.

– Вы можете говорить громче? – пытаясь вслушаться в затихающий бубнёж, перебила старуху. – Вообще ж ничего не слышно!

– Учись вслушиваться, тогда и не придется повторять…

Наш спор мог бы продолжаться еще долго, если бы не вой где-то неподалеку.

– Алиса! – закричала на меня Изергиль. – Соберись же и слушай!

Теперь я услышала. Хотя, лучше бы отрезала себе уши, потому что понятнее не стало, но на мне словно появились незримые оковы неких обязательств.

Во-первых, “Деточка, коли телу легко, душа парит”. И что это значит? Или вот это, например, во-вторых, – “Ежели давеча с суженым была встреча, то зачем каждому под хвост заглядывать давать?”. С каким суженным? Кем? Или речь о том, что меня ожидает встреча с суженым и важно не пропустить? Ничего не понятно.

“И не поймешь! Потому что себя не слышишь.” – а это что вот за бред такой? Как это я могу не слышать себя?

“Ежели душа не летает, то и тело гниет” – еще одно противоречие странное.

“Где в сердце нет места любви, там и в миру любви нет” – караул!

“Издавна все темное к свету лапищи тянуло. Но не в цвете гармония. Цвет он же от света зависит. Ночью все темное, а в свете дня и золотом отливать может”.

Я хотела попросить старуху, чтоб та хотя бы что-то объяснила более доступным языком, но почувствовала резкую боль в затылке и зажмурилась.

– Алиса! – завизжала старуха.

– Да не ори ты так! – отмахнулась и открыла, наконец, глаза.

– О, очнулась, – облегченно смотрела на меня женщина в бордовой медицинской одежде с типичным жилетом врача скорой помощи. По ушам противно бил вой сирены.

– Ты меня напугала! – сбоку заголосил Добрынин. – Прости, Алис, я не думал, что все так получится!

Ну да, чем умнее человек, тем меньше он думает. Интересно, а ведьме бы понравилось такое выражение? В ее стиле, чтобы вообще ничего не понятно.

– Девушка, вы понимаете, где находитесь? Можете о себе рассказать? – перебивл дальнейшую тираду Артура, спросила фельдшер.

В дурдоме, блин, “Ромашка”. Судя по тому, что мне снятся какие-то дебильные сны с проклятой старухой! Откуда вообще в моей голове такие мудрености появляются?

– Левицкая Алиса Алексеевна, двадцать четыре года, упала, очнулась, сейчас, видимо, едем в больницу. Надеюсь, моему спутнику гипс куда-нибудь наложить.

“Наложить можно только в штаны”, – злобно фыркнул голос в голове. Плевать. На такого, как Добрынин, можно и наложить. Офигительное свидание, ничего не скажешь!

– Как вы себя чувствуете?

– Как унылая какашка, – буркнула в ответ. Бесят.

Раздался нестройный хор похрюкиваний.

– Почему?

– Да потому что меня стукнули, уронили, сверху придавили и… седалище болит, кажется.

31. Глава 30

Если я надеялась легко отделаться, то отделали меня. Знатно так. Не возжелай зла ближнему своему и да не получишь ты бумерангом, или как там у них это работает. Только вот причем здесь я?! Или это Сердюк сглазил? Из вредности!

Черт бы побрал этих мужиков!

– Алис, ну, правда, я не хотел, – извинялся Артур, путаясь под ногами колесами, пока медбрат из перевозки катил мою инвалидную коляску.

Да иди ты, знаешь, куда, со своими извинениями?!

Думала, что смешно выгляжу в этом странном наряде, но теперь к нему добавился ещё воротник на шею (или как он там называется), гипс на руке, фиксирующая повязка на ноге.