…

− На перемены Вашего настроения у меня аллергия!

Тихонько рычу это Андриану, не собираясь сдавать занятые на завтраке позиции. Демон виноват, и я хочу дать ему это прочувствовать. Хочу, чтобы ощутил всю глубину моего возмущения всей непробиваемой шкурой, всеми фибрами души ощутил. Но у Зазнаищи приступ опеки. Он не замечает моей язвительности, гневные взгляды его тоже не трогают и через порог дома он чуть ли не на руках меня перенёс, хотя я брыкалась. Сослался на то, что я слаба и плохо себя чувствую.

− Хватит меня таскать, я вам не кукла!

− Ксания, не мешай мне проявлять заботу.

− А вчера тоже забота была? Я не хотела в Ваш дом! Вы меня против воли увезли!

− Технически ты не сопротивлялась.

− Технически?!

Хочется вцепиться ногтями в эту довольную физиономию. Пинаю его ногой в борт туфли, и Андриан морщится.

Вообще у меня создалось впечатление, будто он решил извести меня заботой. Столько внимания, что впору удавиться. Или заикаться начать. Это такой утончённый приём, против которого нет спасения? А ещё мне кажется, будто Андриан под любым предлогом стремиться коснуться меня. Невесомо, словно невзначай, но я эти прикосновения ощущаю, и каждый раз внутри что-то ёкает, с трепетом замирая. Бороться с этим очень трудно. Руки у него волшебные! Большие, сильные. Слегка шершавые у оснований пальцев, что показывает, что он не только ручку от стола поднимает, а с физическими нагрузками тоже знаком, и очень ласковые. Ещё ни один мужчина не касался меня так по-свойски, демонстрируя, что имеет на меня полное право. И, оказывается, это приятно. Я злюсь и тихо-незаметно млею, изо всех сил стараясь только злиться. Подогреваю себя напоминанием о Натане, ведь избитый НК немой укор моей совести.

− Значит, Вы не намерены проявлять понимание, − заявляю, резко меняя тему. Продолжаю начатый однажды разговор, и Андриан удивлённо на меня покосился. – Натан, − поясняю я, видя его недоумение. – За завтраком вы с ним не разговаривали, значит, не помирились. А, тем не менее, он Ваш брат и неотъемлемая часть вашей жизни. Да-да, я помню, что Вы говорили не упоминать при Вас его имени, не надо так хмуриться, – продолжаю, замечая сходящиеся на переносице брови. – Но я этого делать не стану. По той же причине, что он ваш брат. Вы вообще не должны были драться с ним!

− По той же причине я могу драться с кем угодно, – в глазах Андриана вспыхивают злые огни. – А понимание я уже проявил. Мне стоило большого труда сдержаться и не продолжить утром начатое.

Заметив потрясение на моём лице, мужчина хмыкнул.

− Познакомилась с другой стороной Алмазова? Привыкай.

− Не желаю этого делать.

− Придётся. Ты мне почти жена, не забывай об этом.

− Разве Вы дадите забыть, постоянно напоминая? – стиснув зубы, и тоже по-настоящему разозлившись, я заступила Андриану дорогу. – В таком случае новый вопрос. Как давно Вы виделись с той девушкой?

Невольно затаиваю дыхание, едва ли отдавая себе отчёт в том, как мучительно жду ответа. И как многое от него зависит. Промедлит Андриан или начнёт говорить обтекаемыми фразами, и я сразу пойму, что он врёт. И что та – Ирма – была права.

− Давно, − не задумываясь ни на секунду, рычит босс. – И ностальгия не мучает.

Он прищуривается, пронзая горящим взглядом:

− Скажи, Ксания, сколько ты меня уже знаешь? – он чуть медлит. – Впрочем, какая разница, сколько. Неважно, как давно ты знаешь человека, иногда очень трудно его понять, правда?

Я замираю, пытаясь уловить смысл в том, что собирается сказать Андриан. От странного взгляда мужчины хочется поёжиться, и Андриан, почувствовав это, останавливается, подтягивает к себе ближе, за локоть. Его взгляд, как рука, скользит по моему телу, подмечая мельчайшие детали. Видит отметины, оставленные им вчера. За завтраком я зорко следила, чтобы они были скрыты, но при ходьбе воздушный платок сполз, да и сам Андриан знает, куда смотреть. Карий взгляд мужчины стал нечитаемым.