– Я лично премирую одну из твоих фей, если ей добавится работы. Обещать ничего не могу.

Знаю, что свалю задолго до десерта, но все-таки не отменяю решения порадовать деда и потерпеть своих родственников хотя бы до основного блюда.

Сначала до ушей долетает знакомый голос, после крошка выходит из тени какой-то женщины «двадцать – сорок пять» – хочет выглядеть на первое число, когда в паспорте рисуется второе.

Вижу, как ее и без того ровная спина натягивается сильнее, руки начинают дрожать, хоть она и пытается унять волнение, хаотично поправляя свои вылизанные явно в салоне волосы.

Девчонка выглядит потерянной, а наша неожиданная встреча явно не добавляет ей уверенности.

Испуганный взгляд бегает по мне, и этот ее образ невинности в розовом, абсолютно девчачьем платье выглядит чертовски мило, хоть я и предпочитаю обычно женщин с большим количеством мяса на костях.

Она же в противовес моим вкусам слишком угловатая. С тонкими щиколотками и острыми ключицами, со светлой кожей, сквозь которую в некоторых местах проступает сетка синеватых узоров от вен. У малышки на губах совершенно не подходящая ей помада, которую хочется пальцем стереть с пухлой нижней губы, и наивность в глазах.

У меня мгновенно складывается паззл.

– Ну привет, невеста моего брата, – хищно скалюсь и нарочно еще сильнее провоцирую ее испуг, когда склоняюсь к аккуратному маленькому ушку. – Добро пожаловать в семью.

12. Одиннадцатая глава. Адам

Если взглядом можно было бы убивать – я давно валялся бы хладным телом под столом. Причем это было бы коллективное убийство.

Мать, которая ненавидит весь смысл моего существования, брат, желающий размазать мою рожу по столу, но не рискующий это делать по объективным причинам моего превосходства в размерах и силе, и замыкает эту тройку девчонка со сраным бриллиантом на пальце.

В глазах рябит, а это я еще даже вблизи его не видел.

– Когда свадьба, женишок? Не припоминаю, чтобы я получал приглашение. Забыли внести в список? – в очередной раз привлекаю внимание братца, который сжимает вилку с такой силой, что дедов набор какого-то старого серебра рискует лишиться одного экземпляра.

– Заткнись, – шипит в мою сторону, пытается сделать так, чтобы никто больше не услышал, и ему даже почти это удается, если бы не одна любопытная розовая Принцесса.

Будь братец чуть внимательнее, он бы заметил, что девчонка глаз с меня не сводит все это время. Таится, когда я ловлю ее на этом, начинает активно ковыряться в тарелке – я вообще-то уже успел понять, что она скорее руку себе откусит, чем притронется к этой траве заместо салата – но потом все равно продолжает пялиться на меня.

– Ева, милая, расскажи немного о себе. Извини за неподобающее поведение моих внуков, нужно было в свое время больше заниматься этими шалопаями. А сейчас уже поздно им мозги вправлять, хоть мне иногда и хочется взяться за ремень, – дед в своем репертуаре пытается сгладить углы и напряжение в воздухе, но простой фразы про воспитание слишком мало для стабилизации наших с братцем отношений.

Ему, на самом деле, плевать на эту девочку – это подтверждается его следующей историей, которая начинается сразу после короткой фразы Принцессы о том, что она еще учится.

А девчонку, оказывается, действительно так зовут. Пришлось после первого раза прислушиваться ко всем разговорам, чтобы еще раз уловить это мягкое и абсолютно подходящее ей «Ева».

Ева. Что-то такое тонкое, хрупкое и слабое.

Вижу, как она тянется к бокалу с десертным вином, но тут же отдергивает руку, словно успела обжечься о невидимое раскаленное нечто. У меня в нем вода, так что я быстро меняю бокалы, пока все увлеченно слушают моего старика во главе стола и задают вопросы невпопад, лишь бы проявить себя.