Дежавю оказалось бы еще сильней, не накрой его девушка плотной волной экзотического чувственного аромата, которыми так славился Насагонт. И еще одно. Сона тогда у Шоргуа не дошла до того, чтобы невзначай провести пальцами по застежке его штанов, словно проверяя реакцию. Хотя, может, у Деллы оно вышло случайно? Но реакция была, чего уж там. Даже просто вспомнив о ней сейчас, Пепел резко сделал воду похолоднее — чтобы думать не мешало, затуманивая голову лишними эмоциями.

Потому как все-таки чудилось ему за всем этим что-то фальшивое.

Он, конечно, не ловец правды, как Ретен, но все равно какая-то часть и такого дара у него была наряду с остальными. И часть эта заставляла насторожиться. Как и богатый опыт бордельной жизни, полученный в детстве. Странная ассоциация, особенно в отношении этой девушки, но возникла она тоже не зря, Пепел был уверен.

Так что постарался тогда побыстрее закончить неожиданную и неудобную сцену: осторожно высвободился, довел Делоризу до порога, в десятый раз уверил, что, конечно же, поговорит с этими загадочными «ними», пусть только та успокоится, а закрыв дверь, сразу рванул под холодный душ — тоже успокаиваться.

«Черт! — Дари убрал горячую совсем, потому как опять накатило. — Но что делать-то теперь?»

И вопрос этот был вовсе не про Деллу — не до нее пока, если честно.

Попытаться рвануть отсюда прямо сейчас? В принципе, варианты есть. Оказавшись в комнате, Пепел сразу изучил и окно своего третьего этажа, и то, что нашлось за ним. Карниз там обнаружился даже чуть шире, чем в женском крыле академии, по которому они когда-то лазили как к себе домой. Но! Даже если ему дадут сбежать, это станет концом его поисков здесь, так и не начавшихся пока толком. А еще фактическим признанием с его стороны и сигналом к открытию загонной охоты. На него! На чужой территории, которую он совсем не знает.

В общем, нет. Это не выход. Лучше подождать и выяснить, что здесь про него и в самом деле знают, а в чем только подозревают. И лишь потом уже суетиться, не раньше.

Вытеревшись, одеваться Пепел не стал: влезать в шмотки, в которых провел целую ночь, не хотелось совсем. А потому он обмотал задницу полотенцем и пошел изучать, что там ему выделил от щедрот сьер Фирмиллит — вроде обещал что-то доставить... Но, открыв дверь из ванной, тут же сообразил: предложение от хозяина оказалось много щедрее, чем он мог рассчитывать.

В его кровати лежала Делориза. До пояса прикрытая тонким шелковым покрывалом, не скрывавшим ни единого изгиба соблазнительной фигуры, а выше — лишь насквозь прозрачной сорочкой, не скрывавшей вообще ничего.

Но даже это оказалось не самым интересным. Возле входа в спальню, рядом с массивной камерой для фотосъемки, пристроенной на штативе так, чтобы захватить в кадр одновременно и постель, и дверь ванной, стоял и радостно скалился гостеприимный сьер.

— Улыбочку! — произнес Фирмиллит, прежде чем пыхнуть Пеплу в морду магнием вспышки и нажать на спуск затвора.

Удержать соскользнувшее с задницы полотенце не удалось, и снимок, вне всякого сомнения, вышел впечатляющий.

15. глава четырнадцатая

Отправив одну за другой сразу несколько телеграмм, Ретен поспешил обратно в кабинет, не вполне уверенный, до чего там дообщаются его гости, и не желающий без нужды это проверять. Но нежданно обнаружил там общество еще более странное, чем оставил, хотя, казалось бы, куда больше? И тем не менее... За время его отсутствия к Шоралту с генералом успела присоединиться леди Лаисса Нокс, ресса Ретенауи.

— Та-ак... — замер он на пороге. — Ну и зачем?