Порой мне казалось, что я сходил с ума. Никто и никогда не вызывал во мне настолько сильного желания обладать. Чтобы аж в глотке драло беспощадно, чтобы руки заходились в чесотке, чтобы пальцы сжимались в кулаки…от понимания того, что этого не случится. Сделать единолично своей невозможная реальность, далекая от той жизни, в которой я находился. Никто и никогда не становился для меня непостижимой целью, а здесь я наступал себе на глотку, я заставлял себя держаться, чтобы позднее не найти утешения ни в каких руках. Здесь случилась моя непостижимая цель.

Мы только говорили, ведь я дал себе срок. Пока она не вылечится, я позволю себе эту малость, Наблюдать. Наслаждаться процессом. Затем отпущу, чтобы не довести себя окончательно и не сломать жизнь молодой и зеленой девчонке, виноватой лишь только в том, что я хочу ее себе.

После довольно долгого молчания Маша вздрогнула, уронив книгу в кожаном переплете на пол, а сама резко вскочила, будто бы увидела привидение. Ее открытый и искренний взгляд резал меня без ножа.

—Добрый вечер, Александр Павлович, — девчонка сразу же отвела взгляд, натянуто улыбнувшись. Я довольно неплохо читал людей, но она иногда оставалась для меня закрытой книгой, потому что ее поведение не могло трактоваться однозначно. Она явно не была довольна тем, что я приказал ей находиться тут, что порой чуть ли не силой кормил ее и лечил. Но при этом, несмотря на подспудный страх, что периодически выплывал наружу, я не видел, что наши разговоры могли бы принести ей неудобства.

Наоборот. Она умела поддержать его, делала это с охотой, а я словно проголодавшийся зверь сидел и пускал мысленно слюни на кролика, который и не догадывался о моих мыслях. Сожрать целиком.

Больной на голову извращенец.

13. Раздел 1. Глава 12

ГЛАВА 12

Маша

Мне было некомфортно в его присутствии, настолько, что порой хотелось сбежать, но одновременно внутри что-то шептало о том, что нужно остаться. Как можно бояться человека и в то же время считать необходимым быть с ним рядом? Так ведь не должно быть? Зачем он это делал? Неужели только потому, что считал себя должником? Глупо. Он мог назначить людей для такого мероприятия, как я, а не самому активно участвовать во всех моих проблемах.

“Пока не придешь в полный порядок” у меня однозначно затянулось больше, чем на неделю. Основную часть времени я находилась сама, блуждала по дому, однажды даже попыталась убрать, но оказалось, что убирать тут нечего, все и без того вылизано до идеала. Здесь работала домоуправительница, садовник и в целом я бы не назвала подобное строение дачей, как называл его мэр. Пентхаус, коттедж, но никак не дача, ведь дача в моем понимании, это что-то старое и чахлое, я бы даже сказала, что полуразрушенное и без каких-либо удобств. Здесь же были мраморные полы, изящные фрески и мозаики, словно это был музей.

Стыдно признаться, что при первой удобной возможности я это все рассматривала с таким вниманием, словно в Лувре прогуливалась. В зале находился огромный камин перед широким кожаным диваном, возле которого на полу покоилась шкура убитого медведя. Потрогав жесткую шерсть, в душе зародился ужас.

По вечерам я непременно ходила в библиотеку, это место стало моей персональной слабостью, ведь столько интересных книг сразу я нигде еще не видела. Читать я любила, пусть в последнее время уделяла этому слишком мало времени. Но причина понятна…сейчас же я позволила себе немного расслабиться и погрузиться в миры, где были совсем другие проблемы. И где точно не было попытки выжить с отцом-алкоголиком.