Что я творю? Этого не должно быть. Ошибка. Чёртова ошибка.

Перемещаю свои ладони на плечи мужчины и стараюсь отдалить от себя, спрыгнуть со стола и убежать к сыну. Который и является моим  спасением.

Смотрю на него и сразу же прихожу в себя. Наша связь со Львом… Недопустима. И когда вижу маленького Макса, вспоминаю мужа. Которого однажды уже предала.

Когда ничего не выходит, буквально сиплю:

– Отойди, – пытаюсь оттолкнуть от себя телохранителя.

– Уже не такая смелая? – ледяной тон замораживает, заставляя замереть.

– Я всё ещё люблю своего погибшего мужа, – закусываю губу и опускаю взгляд вниз. Я чуть не совершила ещё одну ошибку в своей жизни.

– Где же была твоя любовь, когда ты целовала меня, а, Олеся? – его ладони оказываются на талии, больно сжимая. – Тогда, сейчас.

Ничего не отвечаю. У меня нет ответа. Я не знаю, чем думала в этот момент, всего несколько секунд назад.

– Я… – пытаюсь оправдаться, но мужчина перебивает на полуслове.

– Не обманывай сама себя. Ты давно его забыла, – поднимаю взгляд на лицо мужчины и смотрю в карие и полыхающие возбуждением глаза.

Беру себя в руки, пытаясь дать отпор.

– Ты – мой телохранитель. Будь добр, соблюдай субординацию, – я говорю глупости, поскольку сама же её и нарушаю.

Но это всё, что я могу сказать.

В ответ мне летит несвойственная для мужчины усмешка.

– Проверим.

Эти его самоуверенные слова звучат как выстрел. После которого он наклоняется вперёд и вновь завладевает моими губами.

22. Глава 21

От одного только безумного поцелуя тело дрожит от сладостного предвкушения. Мысли уже покрываются дымкой, которая застилает и разум, и здравое мышление.

Всего лишь поцелуй. В его манере: нетерпеливый, безжалостный, дикий.

Словно зверя.

Когда раньше его называли именно так, всегда было неприятно за него. Но теперь понимаю… Он такой по жизни.

Буйный, неконтролируемый. Сейчас я ещё больше убеждаюсь в этом, когда его руки с силой сжимают талию, наклоняя меня назад, на стол.

Пытаюсь сопротивляться даже через дурман похоти, но не могу. Всё, на что хватает – слегка толкнуть его в плечи ладонями. Удар настолько слабый, что Лев не замечает его.

А это мои последние силы сопротивления, которые теряю.

Спиной упираюсь в холодную столешницу. Внезапно следует резкий толчок вперёд. Бёдрами утыкаюсь в тело мужчины, чувствуя его каменную эрекцию между ног.

Ощущаю его каждой клеточкой и краснею, как только член Льва наливается ещё больше, напоминая камень.

И, несмотря на тянущее внизу живота желание и горящее тело, разрываю поцелуй и тяжело дышу, прикрывая от этого сумасшествия глаза.

– Лев, – голос дрожит от возбуждения и нетерпения. – Остановись, прошу.

Молю его об этом, надеясь, что хоть у него остались капли здравого смысла. Потому что у меня – нет.

Я хочу его. Настолько, что всё тело сводит от нетерпения и одного представления, как Лев входит в меня на всю длину, проникая глубже и доводя до невероятного оргазма, после которого всё, что ты способен сделать – хрипло застонать.

Как в тот раз.

– Не могу, – тихий шёпот, и Вавилов упирается головой в мой лоб. – Слишком поздно, Олесь. Попробуй остановить меня, если не хочешь этого. Но сам я не остановлюсь. 

 Я тоже не могу. Поэтому льну к мужчине всем телом. Обвиваю его таз своими ногами и только сильнее прижимаюсь к нему, чувствуя жар его кожи даже через одежду.

– Один раз, – мямлю, расклеившись. Не могу сопротивляться, и Вавилов это прекрасно знает. – А потом мы забудем об этом. Снова…

У меня нет оправданий моим словам. Но…Секса не было год. И сейчас я просто хочу расслабиться. Забыться на несколько мгновений, где я не озираюсь по сторонам и не пугаюсь любого шороха.