И даже Лев, удивлённый такой смелостью, застывает на месте.

А мне всё равно. Потому что я устала. Трястись каждую ночь, зная, что на нас могут напасть в любой момент.

Страшные картинки, где моего сына убивают, каждый день стоят перед глазами.

Это больные мысли, но они дают мне сил бороться дальше. Хочется психануть, бросить всё и вернуться назад. Но не могу. Я живу только для сына, которого обязана защитить.

И хоть знать правду я должна!

– С Ярославом, – цедит Вавилов сквозь зубы, и я понимаю, что не так с его глазами в этот раз. Лев лжёт. Делает это редко, поэтому вижу отчётливо и ясно.

– Не лги мне, – злюсь и шиплю, ударяя мужчину по груди. Удар был настолько слабый, что зверь даже не тронулся с места и никак на это не отреагировал. – Только утром ты сказал, что он не выходит на связь. А сейчас, спустя пару минут, объявился? И ты говоришь, что отвезёшь меня к нему. За дуру меня держишь?

Не понимаю, что со мной происходит. Впервые говорю то, что думаю, и не краснею за свои слова.

На которые Лев не даёт чёткого ответа. Смотрит так равнодушно, будто я несу очередной бред.

И хочу услышать от него хоть что-то, но вместо этого он резко присаживается, хватая меня за бёдра и закидывая к себе на плечо.

И пока всё кружится перед глазами и смотрю на землю, подметая листву длинными распущенными волосами, Вавилов несёт меня в дом.

Визжу, бью его кулаками по спине и взмахиваю ногами, лягаясь. Но ему плевать.

Он просто заходит в дом и, судя по полу, несёт меня на кухню.

– Отпусти сейчас же! – вскрикиваю, чувствуя, как к горлу подступает лёгкая тошнота. – Меня вырвет!

Эти слова либо кажутся для Льва отрезвляющими, либо он уже достиг своей цели, поэтому и отпустил меня на холодную столешницу попой.

Опускает ладони на мою талию и держит, пока пытаюсь убрать с лица волосы, которые мешают посмотреть Вавилову в глаза и высказать ему всё, что думаю.

И только делаю это, подняв взгляд и посмотрев на мужчину, как он сразу же врезается в мои губы поцелуем.

Вот так неожиданно, жёстко и необузданно. Так, что теряюсь и зависаю с открытыми глазами, видя, как Лев смотрит на меня. Так и говоря: «Заткнись, целее будешь».

Перепугано опускаю ладони на его плечи и отвечаю на грубый поцелуй, который продолжает сильно сминать побаливающие губы, искусанные от нервов.

Прикрываю глаза, чувствуя на своих коленях массивные ладони, раздвигающие мои ноги в стороны.

Краснею даже с закрытыми глазами и пытаюсь свести их вместе, но не могу. Могучее тело зверя вклинивается между них, прижимая меня к себе.

А мне дурно. Настолько, что кожа покрывается испариной от того жара, который пропитывает каждую клеточку тела. Оно горит в руках Вавилова, неконтролируемое моим разумом, который так и кричит:

«Перестань!»

А я не в силах сделать этого.

Два месяца, которые пролетели с волнением и постоянной нервотрёпкой, чувствовала на губах его вкус. Горький и терпкий от кофе. Но одновременно сладкий от зефира, который он ест вместе с напитком каждое утро.

Трогала губы двумя пальцами и постоянно одёргивала их, вспоминая, что не могу так просто предать память о Дмитрии.

Я многим ему обязана. И сильно благодарна.

Поэтому…

Пообещала себе, что никогда не свяжусь ни с одним мужчиной.

Но всё снова идёт не по плану. Потому что с напором отвечаю, обвиваю своими руками его шею, притягивая к себе.

С этим человеком вечная скромница Олеся засыпает. Хочет ещё. Насытиться им, почувствовать его сильнее.

Но что-то внутри резко обрывается.

И да, я снова вспоминаю о муже.

Отстраняюсь как ужаленная и часто дышу, смотря на шею Льва, пытаясь прийти в себя.