Он задумался, прокручивая в голове карту земель. Это всё ещё Поднебесная Империя? Или, возможно, территория Великой Тартарии или Золотого Ханства? Определить это без магии или ориентиров было непросто. В любом случае, сейчас им обоим требовался отдых.

Фэн напротив знала, где они. Эти земли принадлежали Великой Тартарии. От упоминания Тармитая её охватил холод. Она понимала: рано или поздно ей придётся рассказать Константину правду – кто она и почему оказалась рядом с ним. Но решиться на это она не могла. Страх был сильнее. А вдруг он отвернётся от неё, узнает о её мотивах? Не сможет простить, что она не только его союзница, но и пытается защитить интересы царства.

Её охватила тревога. Их внезапное появление в лесу наверняка уже привлекло внимание местных, а значит, утром они могут ждать неприятностей. Магическое перемещение не останется незамеченным, и тогда Константин узнает всё.

– Я, пожалуй, лягу, – сказала Фэн, пытаясь скрыть своё беспокойство. Она забралась под шкуры, прижимаясь к стене, чтобы оставить Константину место.

– Согласен, – кивнул он, кидая пустую банку в угол.

Сняв оставшуюся одежду, он забрался под одеяло. Мягкие меха казались теплее, чем всё, что он чувствовал за день. Уложившись, Константин понял, насколько устал: битва с оборотнями, долгий путь через мокрый лес и неопределённость положения вымотали его. Закрыв глаза, он почувствовал, как напряжение постепенно отпускает.

Константин лёг на левый бок и украдкой посмотрел на лампу, рядом с которой устроился Златокрыл. Жар-птица закрыла глаза, её дыхание стало ровным и спокойным. Отдых всем необходим.

Фэн лежала, смотря в стену, покрытую тёмным мхом. Она устала не меньше Константина. Когда ей поручили встретиться с чародеем из Северной Империи, графом и приближённым самого императора, она представляла его совсем иначе: угрюмым, самодовольным и, вероятно, не слишком привлекательным. Но реальность оказалась совсем другой.

За стенами времянки дождь усиливался, ветер гудел в проёмах, заставляя деревянные стены тихо потрескивать. Фэн повернулась на другой бок, и её взгляд упал на обнажённую спину Константина, выглядывающую из-под шкур. Его тело было покрыто шрамами, ожогами, а в некоторых местах – следами от пуль.

– Ты был на войне? – спросила она шёпотом.

– Был, – кратко ответил Константин. Он лёг на спину и повернул голову к ней. – Последняя война Северной Империи с Империей Полумесяца. Тогда погибло много чародеев. Много друзей… – его голос задрожал.

– Каково это – видеть смерть?

– Приятного в этом мало, – признался он, – Души мертвецов часто навещают меня во снах. Прошло много времени, но я всё ещё иногда живу прошлым.

Он повернулся к Фэн, заметив, как тусклый свет лампы играл на её лице. В её глазах он увидел не просто любопытство, а что-то гораздо глубже.

– Тебе холодно? – спросил он, внезапно сменив тему.

– Немного, – ответила она, хотя медвежья шкура совсем не грела.

– Ты хочешь, чтобы я рассказал о войне?

– Хочу, – кивнула она.

– Я расскажу, но не сейчас, – устало ответил Константин. Он не поверил её словам о том, что ей не холодно. Подняв её руки, он аккуратно начал их согревать. – Так лучше?

Фэн кивнула и, не удержавшись, приблизилась к нему. Их тела соприкоснулись, и приятное тепло пробежало по её коже.

Некоторое время они лежали в тишине, не зная, что сказать или сделать. Они знали слишком мало друг о друге, но что-то необъяснимое их тянуло. Константин решился, собравшись с мыслями, и мягко поцеловал её. Фэн не отстранилась, и через мгновение ответила на его поцелуй.