Чародейка, не замечая взгляда Константина, переминалась с ноги на ногу, дрожа от холода. Она стояла к нему спиной, и он вдруг почувствовал, как его охватывает стыд за то, что слишком долго задержал на ней взгляд.

Фэн заметила, что взгляд Константина был прикован к ней. Она сделала вид, что не замечает этого, но внутренне её это слегка позабавило. Его внимание ей льстило. Подойдя к кровати, чародейка мельком взглянула на Константина, который тут же поспешно отвёл глаза. Она не удержалась от лёгкой улыбки, сняла с себя мокрое нижнее бельё и осталась совершенно нагой. Ложиться в мокром она не могла – иначе простуда была бы неизбежна.

Фэн юркнула под шкуры, пахнувшие псиной, но это всё равно было лучше, чем мёрзнуть. Устроившись поудобнее, она ещё раз взглянула на Константина, который суетился возле полок. Им предстояло разделить ложе, и она понимала, что не может позволить ему замерзать на полу.

– Здесь достаточно места для двоих, – спокойно произнесла она, придвигаясь ближе к стене и жестом приглашая его.

– Да, сейчас… – пробормотал Константин, пытаясь справиться с нахлынувшей неловкостью. Он впервые поймал себя на мысли, что испытывает к Фэн настоящие чувства. Раньше женщины, с которыми он бывал близок, не трогали его душу, но с ней всё было иначе.

– Я зажгу лампу, – добавил он, чтобы отвлечься.

На одной из полок он заметил старую керосиновую лампу. Встряхнув её, Константин убедился, что в ней ещё осталась жидкость. Закрыв глаза и сосредоточившись, он вызвал маленький огонёк, который мягко заиграл на его пальцах. Поднеся его к фитилю, он зажёг лампу.

Помещение наполнилось тёплым оранжевым светом. Тени от огня затанцевали на деревянных стенах, придавая комнате уюта.

– Так лучше, – с лёгкой улыбкой сказал Константин, глядя на Фэн. – Но всё же чего-то не хватает… Например, еды.

Он вернулся к полкам и, к своей радости, нашёл ящик с консервами. На банках тушёнки гордо красовалась медвежья голова – знак Северной Империи.

– Будешь? – спросил он, обернувшись к Фэн.

Она, завернувшись в шкуры, села на край кровати и кивнула.

– От тушёнки я точно не откажусь.

Константин достал кинжал и ловко вскрыл банку. Взяв её в ладонь, он нагрел содержимое, используя магический огонь.

– Полезный навык, – заметила Фэн, наблюдая за ним. – Я разве что могу посушить нам волосы.

Её лицо озарила мягкая улыбка, и на мгновение между ними установилось тихое, но тёплое понимание.

– Сами высохнут, – ответил Константин, проводя рукой по своей мокрой шевелюре. Он достал ложку из внутреннего кармана своего плаща и передал её вместе с первой банкой тушёнки Фэн. – Вот бы ещё горячего чая, и жизнь была бы почти идеальной.

Чародейка улыбнулась и, ничего не говоря, начала есть. Константин вскрыл вторую банку, разогрел её с помощью магии и сел напротив. Импровизированный ужин оказался удивительно вкусным – чувство голода после долгого дня в лесу делало даже простую тушёнку настоящим деликатесом.

Чародеи ели спокойно, как будто несколько часов назад им не пришлось вести жестокую схватку с шестёркой оборотней.

За время еды Константин не раз украдкой бросал взгляд на Фэн. Медвежья шкура лишь частично скрывала её наготу, и он снова поймал себя на том, что взгляд задерживается дольше, чем хотелось бы. Ему было неловко от этих мыслей, но справиться с собой он не мог.

– Что будем делать дальше? – наконец спросила Фэн, поставив на пол пустую банку.

– Для начала поймём, где мы. А дальше будем решать, – ответил Константин, отвёл взгляд и уставился в пол. – Если мы доберёмся до Тармитая, там, возможно, нам смогут помочь.