— Занятненько, — усмехнулся отец Поля, разглядывая растения через свои радужные очки. — Впрочем, и об этом явлении я бы тоже хотел побеседовать с обитателями дома. И что-то мне подсказывает, что Марк не там ищет. Все, что ему надо, это вернуться домой, и я, пожалуй, дам ему знать!
Мужчина отошел от калитки и, задрав голову, стал разглядывать через свой артефакт видимую часть особняка. К нему, горестно вздыхая, присоединился пекарь, а Поль, пытаясь найти, как открывается калитка, стал ощупывать растения в надежде найти под ними засов.
— Ай! — Парня густо оплела лиана, и он стремглав исчез в распахнувшейся на мгновение калитке.
— Это что творится, господин сэн Рэн! — запаниковал пекарь. — Вашего сына надо спасать, надо вызывать охров!
— Никого не надо вызывать, — усмехнулся артефактор, так до сих пор и не снявший очки. — Думаю, нас вскоре тоже пригласят войти. Мой сын уже в доме, и если там те, о ком я думаю, то сейчас нас впустят.
— Там бандиты? Нас захотят захватить и потребуют выкуп? — Все, что не касалось любимой выпечки, в голове пекаря укладывалось с трудом, что не могло не радовать его супругу, твердой рукой ведущую все остальное хозяйство и мудро не мешающую мужу наслаждаться делом его жизни, приносящим семейству неплохой доход.
— Полно вам, — отмахнулся артефактор. — Скорее всего, там вы встретите того, кто знает весьма необычные рецепты. И возможно, с ним удастся договориться.
Пекарь серьезно кивнул, размышляя, что мужчина с мужчиной всегда смогут прийти к соглашению ради взаимной выгоды. Господин Яцек даже не подозревал, что единственный незнакомый ему мужчина в доме даже не покажется ему на глаза, спрятавшись под кустом ушастым зеленым ежиком.

10. Глава 10. Гости незваные

— Поль, ты что натворил? — чуть не плача закричала Элька, впустив парня в дом. Она прильнула к маленькому квадратному окошечку в двери и вглядывалась сквозь цветные стеклышки витража в стоящих за калиткой мужчин.
— Откуда здесь пекарь взялся? А отца ты зачем привел? Он же сразу про Лушку поймет. — Девочка очень боялась, что может потерять ставшую ей всего за пару дней такой родной домовушку. — Вот почему он свои очки надел и не снимает? Чего выглядывает?
Парень с угрюмо-виноватым видом шмыгнул конопатым носом и неохотно подтвердил подозрения маленькой хозяйки дома:
— Да я думаю, он уже и так понял, но ведь охров не вызывает и не бежит никому сообщать! Наверное, надо впустить их, тогда отец познакомится с мадам Лукерьей, а мы постараемся его убедить, что властям знать о духе-хранителе пока не стоит.
— Пока? — Элька, схватив толстячка за руку, потащила его на кухню, сердито выговаривая: — Пока?! Она ничего плохого не делает! При чем здесь власти?!
Но на кухне расстроенных и нервных ребят встретила мудрая невозмутимость домовушки. Лушка резала буханку испеченного утром по простейшему рецепту хлеба и, обернувшись с улыбкой, спокойно произнесла:
— Какие бы гости ни стояли на пороге, их придется впустить и выслушать. А на сытый желудок любой добрее и сговорчивее становится.
 Ее глаза с лукавым прищуром оглядели замерших у стола подростков.
— Лушенька, а если они тебя заберут? — Худенькая напуганная девчонка подскочила к крошечной женщине и, неловко упав на колени, крепко ее обняла. Уткнувшись носом в оборку фартука на плече, пахнущем свежей выпечкой и отглаженным чистым бельем, она замерла в этой позе, боясь шелохнуться, словно домовая может тогда сразу исчезнуть, как дым на ветру. 
— Да что ты, Элюшка, — растроганно погладила ее по волосам Лукерья, ласково перебирая косички. — Это кто же домовую из дома заберет, да еще и без твоего, хозяюшка, дозволения? Ты давай мокроту-то не разводи на кухне, а глазки утри и помоги мне с едой. Помидорки вон тонко порежь.