– О чем спорили?

– Ни о чём. Просто они ненавидят меня.

– Да? Просто так?

– Нет, потому что у меня хорошая семья, а им с этим не повезло. Мой папа – генерал!

– Да? Правда генерал? – последнее слово произносит как-то обыденно, словно это не обозначение высокого воинского звания, а название предмета. С тем же успехом мог сказать «яблоко?» или «кресло?» Довольно странно. Я привыкла, что когда говорю «генерал», то сразу слышится в ответ восхищение. Хотя чаще всего негатив. Простые люди не любят высокопоставленных офицеров. У них все генералы на одно лицо – толстые ворюги. Мой папа не такой.

Подмечаю про себя, что мне нравится непосредственность Соколова. Как и то, что смотрит на меня в этот момент без агрессии, а просто как человек, который увидел перед собой диковинную зверушку. Но это и немного неприятно. Я все-таки девушка.

– Какая тебе разница, кто мой папа? – мне совсем не нравится, когда лезут в душу. И, как пел Владимир Высоцкий, чьё творчество я с детства уважаю (отец часто включал его песни на плеере) – «особенно когда в неё плюют». А уж я знаю, что бывает, когда признаешься в своем происхождении. Сначала задают вопрос, потом норовят оскорбить или посмеяться, что порой одно и то же. Потому отхожу от Дмитрия на пару шагов, пячусь. Хватит с меня сегодня избиений. И так всё тело в синяках. Хорошо, не сломали ничего. Да и били неумело, куда попало.

– Просто интересно, – пожимает Дмитрий плечами. – Пошли, я тебя домой провожу.

– Сама дойду, не маленькая.

– Пошли-пошли, у тебя шок, – тоном, не терпящим возражений, говорит мой спаситель.

Что ж, если ему так хочется. Идём по улице. Те, разбросанные, когда уходили, начали ворочаться – в себя приходить. «Будут знать, как со мной связываться!» – думаю мстительно, обернувшись разок. Хотя понимаю: если Дмитрия рядом не окажется, в следующий раз меня будут не колотить, а убивать. Но пока мой провожатый рядом, мне становится спокойно. Такого, как он, просто так не одолеть никому!

– А я тебя видела, – говорю своему провожатому. – Ты же у нас районная знаменитость.

– Ну, какая я знаменитость, – скромно улыбается Дмитрий. – Просто спорт люблю. Бокс. Слушай, а мы же с тобой даже не познакомились!

– Ты – Дмитрий Соколов. Я – Евгения Золотникова, можно просто Женя, – протягиваю ему руку. Ладонь, которая сжимает мою, очень крепкая, но не стискивает мне пальцы, понимая – им тоже досталось, да ещё ведь я не парень. Приятно, что человек так заботится о тебе даже в мелочах, хотя ты ему нет никто.

– Очень приятно, – говорю, глядя в умные серые глаза. Удивительно. В моем представлении боксеры – люди со сломанными носами и ушами и одной извилиной. Но Соколов производит совсем иное, благожелательное впечатление.

– Что, не коробит даже? – спрашиваю его с подначкой.

– От чего? – искренне удивляется он.

– Генеральской дочке руку подал. Не зашквар разве для тебя? – знаю, что нарываюсь, но лучше все точки над «i» расставить сразу. Меня уже били сегодня. Довольно.

– А что такое зашквар?

– Ты словно с другой планеты. В сеть совсем не выходишь? – удивляюсь.

– Да я как-то больше на тренировках, сборах. Уроки опять же. Некогда трепаться попусту с кем попало. А ты, вижу, любительница чатов и форумов?

– Не то чтобы… – отнекиваюсь. Не хочу в глазах провожатого выглядеть тупой, как большинство тех, кто часами просиживает, загаживая информационное поле бесполезными словами. Я когда-то увлекалась этим, пару лет назад, теперь интерес пропал. Слишком много откровенно глупых и агрессивных.

Потом объясняю Дмитрию, что зашквар – это нечто позорное, ощущение стыда за поступок. Он отрицательно мотает головой.