— Кто обладает сильным даром? Ваша дама обрела дар? Она приходила, я видел, что в ней заключено, но, впрочем, сначала я сам поговорю с ней. Приведите! Или я вызову её в Святой Орден, а там пойдёт разговор строже. Решайте.

Маленький, на полторы головы меньше Стево, а возникало чувство, будто сын кузнеца стоит перед исполином и ждёт, когда тот его раздавит большим пальцем, как вредное насекомое. Или перед учёным-любителем, нанизывающим гадов на иголки с круглыми жемчужинами у основания исключительно ради научных целей.

Нет, ему даже жаль жертв, но не больше, чем собирателю засушенных цветов жалко сорванные растения. Раз надо, то надо, и дело с концом.

— Ну же, домин Альбеску!

— Я сейчас её позову, домин Тиорел. Вы сами убидитесь, что Вайолка — девушка мирная и безвредная, нет у неё раскрытого дара. Не могла она причинить никому вреда. Вэли, позови Вайю!

Стево кивнул помощнику, но тот только поморщился. Понятно, что всё выходит складно, а это верный признак двойного дна, как в магическом ящике горбуна Ромэла, в котором исчезают лягушки, а появляются голуби.

— Её Петру увёл, бедняжка совсем не в себе была, я позволил.

И снова посмотрел на Стево пристально, что означало: не найдут Вайю. Значит, снова не подвёл, если уж и пропадать всем, а убийство мирянки непростительно, пусть и нечаянное, то пусть Вайолка выберется. Отрок при ней будет, даст Создатель, выживут, прибьются к другому каравану.

— Надо же, как интересно! — Инквизитор стоял рядом, заложил руки за спину, смотрел куда-то мимо Стево, склоняя голову набок совсем по-птичьи.

От его слов веяло холодным расчётом, Стево любил доверять своим инстинктам, благодаря им и выжил, и глаз вернул, а тут на тебе, на блюдечке догадку подносят: все случившееся должно было случиться сегодня и именно здесь.

— Будет вскрытие, домин? — аккуратно спросил Стево, желая перевести тему, отдалить взор дознавателя от Вайолки, и в то же время прощупать почву: почему так скоро унесли тело, почему жандармы не стремятся успокоить толпу, странно затихшую за пределами шатра, будто представление кончилось, зрители и разошлись.

Ощущение странности, неестественности происходящего не покидало Стево, но всё можно объяснить, если задастся целью. Вон Инквизитор собрал на сцене всех прибывших в Арад магов, кроме Петру и Вайолки, объясняет, чтобы никто не посмел выезжать из города. Что следствие будет длиться не дольше трёх недель, обычный срок, мол, для выявления истины, а виновный или виновная (тут домин Ален пристально посмотрел на Камелию, стоявшую с самым равнодушным видом) будут наказаны согласно законам королевства.

И на этом встреча закончилась. Инквизитор замолчал, повернулся на каблучках и вышел, не оглядываясь на компанию, оставленную с тремя жандармами. Те методично и грубо, по деревенской привычке относиться к чужаку как к бездомной собаке, что может оказаться бешеной, обходили с впитывающими артефактами всех по очереди, начав с него, Стево.

Повторить то, что уже сказано — дело быстрое. Протянуть руку, чтобы завизировать артефакт собственным именем, тоже. Вэли, как обычно, протянул к шёлковой медальке сухую руку, ему нравилось шокировать людей, видеть на их лицах брезгливость к увечью. В старых и маленьких городках ещё сохранилось поверье: пожал сухую руку — на семь лет несчастье цапнешь.

Камелия отвечала на вопросы очень охотно, так что у служителей закона скоро голова пошла кругом от её пространных речей, а горбун хмурился исподлобья и говорил тихо, жандарму даже наклоняться пришлось.