– Что они снимают? Какой фильм? – на всякий случай поинтересовался он.

– Катастрофу, – буркнул Паршин. – Знаете, каких кино называется? «Взрыв в туннеле»! А?! Каково?

– Да… интересно все складывается.

Этого Калитин не ожидал. Странное совпадение.

– Изотов пустил их в туннель снимать взрыв, – сказал Паршин. – Дурак!

– Ну и как, сняли?

– Ага, сняли. А на следующую ночь нате вам, получите! Может, это они все подстроили?

Марат уже знал, что съемочная группа расположилась в кишлаке недалеко от стройки. Но побывать там не успел.

– Как с ними поговорить? Никто не собирается в кишлак?

– Их автобус здесь, – сказал Паршин. – На нем чертовы киношники приехали. Режиссера своего забирать. Можете с ними побеседовать.

У Кали тина в голове воцарился полнейший хаос.

– Забирать режиссера? Откуда?

Паршин в очередной раз вздохнул. Он устал. Но отвязаться от «эксперта» было не так просто.

– Из медпункта, – признался начальник строительства. – После съемок режиссер куда-то делся. Пропал! Говорят, заблудился. Они его искали, но не нашли. Так и уехали. А утром вернулись. Не все, конечно, а только каскадеры с Борисом. Это их главный.

– Где режиссер пропал? В туннеле?

– Не помнит он, – зло сказал Паршин. – Утром явился невесть откуда. Говорит, плохо ему стало, заблудился среди скал, промерз. Ребята его в медпункт отвели. Он до сих пор там. Доктор не велел трогать, пока ему не полегчает. Вот Борис и ждет.

Марат решил, что от Паршина он узнал достаточно. Теперь следует обдумать полученную информацию. Он попрощался с больным и вышел.

День клонился к вечеру. Сахарные верхушки гор покрылись сумеречной дымкой. Похолодало. Марат прогуливался по территории, прилегающей к порталу туннеля, и размышлял. Главным действующим лицом его размышлений являлся… господин Ревин.

Получается, что Даниил Петрович вкладывал деньги частично в проект туннеля, потом в строительную фирму, которая специализируется на проходке, потом спонсирует киностудию через подставное лицо – некого Гаврилова. Съемочная группа на его деньги едет черт знает куда – на Памир! – и содействует… взрыву туннеля? Абсурд. С какой стороны ни возьми.

В строительство вложены огромные средства, и не только Ревина. Зачем, спрашивается, сначала строить, а потом взрывать?

«Если взрыв туннеля организовали не киношники, то кто? – гадал Марат. – Зачем тогда они здесь? Снимают кино? Неужели господин Ревин такой рьяный поклонник кинематографа? И почему они назвали свой фильм «Взрыв в туннеле»? Слишком откровенно и привлекает внимание. Глупо… Возможно, они не имеют к настоящему взрыву никакого отношения».

Калитин решил поговорить с Борисом. Вдруг что-то да прояснится?

Но каскадер не сообщил ему ничего нового. Кроме того, что режиссеру Бахмету стало плохо в туннеле, он вышел, побрел куда глаза глядят и заблудился.

– Мы хотели его забрать, – жаловался Борис. – А доктор не позволил. Сказал, только утром. Ну, а ночью… сами знаете, что случилось. Теперь нас не выпускают отсюда, хотя всех уже допросили.

– Расспросили… – мягко поправил его Марат. – Вы уверены, что вам больше нечего добавить?

– Вроде нечего, – покачал головой Борис…

«Сны видит лишь тот, кто спит».

(из папирусов Древнею Египта)

«Я буду скучать по тебе», – сказал Марат, когда они подошли к машине.

Это было так на него не похоже, что у Ангелины Львовны сжалось сердце. Она почувствовала острую, необъяснимую печаль. Ведь он вернется! Командировка – не дальний поход и не война. Почему же ей стало так одиноко, когда он захлопнул дверцу такси?

Она перебирала в памяти подробности их последнего разговора. Марат все расспрашивал о Ревине, какие-то мелочи… потом они просто болтали. О разном. Потом он неожиданно сказал: