– Не все в порядке? Что вы имеете в виду?

– Ничего особенного… Просто интуиция. Мне не хотелось руководить этой стройкой, вот и все.

– Должна же быть какая – то причина для вашего нежелания? – настаивал Марат.

Паршин помолчал, морщась и ерзая. Он не мог удобно устроиться на койке. Дотошный эксперт страшно раздражал его.

– Ну… раньше тут уже пытались прокладывать туннель… Давно. Еще в семидесятых. А потом передумали.

– Почему?

– Вот и я гадал, почему. То ли средств не хватило, то ли… Не знаю. Место тут удобное, как раз для автомобильной трассы. А строить не стали. Слухи всякие ходили…

– Какие слухи?

– Не люблю я сплетни пересказывать! – разозлился Паршин. – Это к делу не относится.

– Ладно, – согласился Марат. Он решил поговорить с Паршиным еще раз, когда тому полегчает. – Вы давно болеете?

– Дней десять. Так прихватило… что шевельнуться не мог. Стало чуть легче, а тут взрыв. Перенервничал, опять приложило. Хоть криком кричи!

– Кто руководил строительством вместо вас?

– Валера Изотов, мой заместитель.

– Он не мог допустить серьезную оплошность или технический просчет?

– Послушайте… – Паршин глубоко вздохнул. – Во-первых, Изотов грамотный инженер, классный специалист, а во-вторых – порядочный человек. Я исключаю техническую ошибку. И потом, у нас ведь не производились саперные работы. Ну, отчего мог произойти взрыв? Газ? Сомнительно. Это ведь не шахта, где идет выработка породы. Землетрясение? Но тогда был бы просто обвал. Да и не трясло нас в ту ночь. Изотов сразу с сейсмологами связался, те уверяют, что землетрясения не было. Значит…

– Вывод напрашивается сам собой, – задумчиво произнес Марат. – Вы использовали при строительстве взрывчатку?

– Конечно. Бурили шурфы и взрывали.

– А говорите – не производились саперные работы.

– Так то давно было…

– Взрывчатка осталась?

– Да, – ответил Паршин. – Она хранится на складе, с соблюдением всех правил безопасности.

– Склад оборудован сигнализацией?

– Разумеется. А как же? Если вы думаете, что кто-то взял взрывчатку с нашего склада, то напрасно. Изотов вместе с представителями органов в первую очередь это проверили. Все взрывчатые вещества на месте. Они относятся к материалам строгой отчетности.

Марат задумался.

– Человеческие жертвы есть?

– В туннеле работают спасатели, – ответил Паршин. – Пока ни одного трупа не нашли. Но двое рабочих из ночной смены пропали. Предположительно, они могли находиться в районе взрыва.

– Почему так поздно спохватились?

– Звук взрыва глухой, к толчкам все привыкли. Здесь практически постоянно трясет. Горы, сейсмическая зона… А сигнал тревоги не сработал. И потом… взрыв произошел ночью, когда в туннеле почти никого нет. В ночные смены у нас люди работают только в экстренных обстоятельствах. Если проходчики отстают от графика… или авария какая-нибудь.

– Понятно. Могли в туннель попасть посторонние?

Паршин отвел глаза. Ему не хотелось подводить Изотова, но о киносъемочной группе знали все, так что молчать не имело смысла.

– Могли… – мрачно ответил он.

– Кто? Каким образом?

– Да киношники проклятые! Приехали на нашу голову… Пристали, как пиявки. Пустите, мол, эпизод снимать надо. План горит! Финансы горят! Я бы ни за что не пустил. А Валера, добрая душа… Вот теперь будет расхлебывать. Мало не покажется.

– Что за киношники? Откуда приехали? – спросил Марат, догадываясь, что речь идет о съемочной группе киностудии «Дебют».

– Из Москвы. Надо было им аж на Памир тащиться? Людям деньги девать некуда, вот что я вам скажу.

Марат согласно кивнул. Он думал примерно также. Перед самым отлетом в Душанбе он успел проверить источник финансирования киностудии «Дебют». Их спонсором действительно оказался Ревин.