― Почему ты прикасаешься ко мне? ― я ненавижу, как дергается мой голос.

― Потому что тебе это нравится.

― Хрен тебе. Ты ничего не знаешь о том, что мне нравится.

― Нет? Я совершенно уверен, что тебе нравится, когда тебя наклоняют над горизонтальными поверхностями и шлепают по заднице до тех пор, пока твои трусики не станут насквозь мокрыми, жена.

Из меня вырывается недоверчивый смех, вызванный смущением и гневом.

― И я почувствовала, как тяжело это тебе далось, муж.

Его глаза вспыхивают, а затем он дергает меня ближе к себе и руками направляет мои ноги на свою талию. Я издаю звук удивления, когда он кладет одну руку мне на спину, а другой зарывается в моих волосах, оттягивая голову назад.

― Насколько тяжело? ― насмехается он низким голосом и жестким тоном.

Эйс вжимается своими бедрами в меня, и прерывистое дыхание срывается с моих губ. Потому что я чувствую, какой он твердый, прижимается к самой чувствительной части меня.

― Тяжелее, чем это?

Я не отвечаю.

Я не знаю, почему он делает это, или почему я хочу еще большего. Мое тело приподнимается само по себе, ища его прикосновения, прежде чем я осознаю, что делаю, и снова отвожу бедра назад.

Мне нужно взять себя в руки.

― Ответь мне на один вопрос, ― бормочет он, заполняя наше молчание. Я напрягаю слух, потому что мой пульс колотится так быстро, что это единственное, что я могу услышать прямо сейчас. ― Почему ты так сильно хочешь работать?

― Что? ― прохрипела я.

В его словах нет никакого смысла. Или, может быть, я просто настолько не в себе.

Вероятно, последнее, потому что я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме того, насколько больше он становится и как он неторопливо трется им об меня. Я в ужасе, что нижняя часть живота сжимается от напряжения нарастающего оргазма, напряжения, которое заставляет меня раскачиваться в такт с ним.

Эйс стискивает челюсть, его взгляд темнеет.

― Не похоже, что тебе нужны деньги, ― продолжает он, слегка задыхаясь. ― Я могу себе позволить купить тебе все, что ты захочешь. Для чего тебе нужна эта работа?

― Эт.. это не.. ― я должна заставить себя говорить. Это удержит меня от стона, который не перестает пытаться вырваться из моего горла. ― Я не хочу быть похожей на женщин, у которых нет выбора, кроме как сидеть сложа руки и быть у всех на побегушках. У меня есть амбиции, Эйс. Обязательства, которые я хотела бы выполнять.

― Назови мне сумму, ― бормочет он себе под нос.

Рука на моей спине опускается вниз, чтобы схватить меня за задницу. Его пальцы в опасной близости от той части меня, которая не перестает беспорядочно пульсировать.

― Ответь мне, как меркантильная цыпочка.

Я почти улыбаюсь.

― Это не та, кто я есть.

Его рука обнимает меня за талию, а затем он снова кружит нас. На этот раз он прислоняется спиной к стене. Все еще держа меня одной рукой, он поднимает меня выше, пока моя голова не оказывается над его, и я задыхаюсь, глядя на него сверху вниз. Мои ноги обхватывают его так крепко, что нет сомнений, что он может почувствовать, что этот маневр сделал со мной.

― Так это то, что тебе нужно? Работа? ― спрашивает он, глядя на меня из-под полуприкрытых век.

Я киваю.

Он использует свою единственную руку, чтобы двигать меня вверх-вниз на нем так вяло, что я едва замечаю это. Я бы вообще не заметила, если бы не головка, которая ударяла о самую чувствительную часть меня при каждом движении.

Я не хочу этого, но мои пальцы впиваются в его лопатки в попытке отвлечь себя от стона. Его ноздри раздуваются в ответ, пристально наблюдая за выражением моего лица.