― Это была подруга, ― мне удается ответить ровным голосом, который впечатляет даже меня.

― Хм, ― я почти чувствую, как его гул пробегает по моему позвоночнику, словно физическое прикосновение. ― С каких это пор у тебя есть друзья?

Я оглядываюсь на него через плечо щурясь, встречаясь с его почти черными глазами.

― У меня есть друзья, ты, осел.

Он приподнимает бровь в ответ на мой надменный тон.

― Ты называешь ее детка?

― Мне нравится называть ласково людей, которых люблю.

― Конечно, тебе нравится.

― Конечно, атебе нет.

Я спрыгиваю со стула и протискиваюсь мимо него, соскребаю остатки еды с тарелки в мусорное ведро и мою ее.

Пока я мою тарелку, я вспоминаю разговор с Мадлен. Прежде чем засыпать меня вопросами, она рассказала мне, что происходит в больнице. Было приятно услышать, что мои коллеги соскучились по мне и надеются, что я скоро вернусь. Я все еще официально не уволилась, и сомневаюсь, что мой босс будет продолжать удерживать мою должность дальше. Я еще не готова отказаться от своей работы.

Совсем не готова.

Когда я закрываю кран и на кухне снова становится тихо, я прочищаю горло и оборачиваюсь. Эйс уткнулся в планшет, и что-то в нем просматривает, прислонившись к стойке. Он знает, что я выжидающе смотрю на него, но продолжает игнорировать меня.

― Эйс, ― начинаю я мягко, надеясь, что он посмотрит на меня.

Полный игнор.

Я подавляю нарастающее разочарование и пытаюсь снова.

― Эйс.

Его палец останавливается от прокрутки по экрану, и он косится на меня суровым взглядом.

― Перестань произносить мое имя. Я слышу тебя.

― Тогда отвечай, ― бросаю я в ответ.

Приятно знать, что вчерашняя ночь ничего не изменила между нами. Я не верю, что вчера он защищал меня, потому что заботится обо мне, хотя бы немного. Пребывание взаперти в этом доме сделало меня невероятно глупой, и это еще одна причина, по которой я продолжаю разговор.

― Я хочу вернуться к работе.

― Исключено.

Мое сердце резко падает вниз от разочарования и гнева. Видимо зря я думала, что он может передумать спустя почти месяц брака.

― Почему исключено? Разве я не доказала тебе, что ты можешь мне доверять? В чем проблема?

― Я не изменю своего решения. Смирись с этим.

― Ты невероятен! ― я взрываюсь.

Черт возьми, я хотела поговорить с ним спокойно, но этот паршивец..

Он проклятый ребенок!

― Я навсегда потеряю работу, если не вернусь.

Его глаза, наконец, встречаются с моими.

Я слишком поздно осознаю свою ошибку и отхожу назад, когда он с громким стуком роняет планшет и медленно приближается ко мне.

― Ты не уволилась? Ты ослушалась моего приказа?

Из меня вырывается нервный смех.

― Я тебе не собака. Ты не можете командовать мной и ждать, что я буду играть с тобой в «принеси».

Моя грудная клетка вздрагивает от страха, когда его ноздри раздуваются, а лицо становится каменным.

― Сейчас не время вести себя как избалованный ребенок. Лилиэн, я предупреждал тебя, что произойдет, если ты ослушаешься меня. Тебя вдруг перестало волновать, что я пристрелю твоего отца и сестру?

Клянусь, время останавливается, когда эти слова слетают с его губ.

― Ты бы не стал.

― Ты недостаточно хорошо меня знаешь. Спорим?

Боже, он серьезно.

Я вижу это по тому, как он смотрит на меня сверху вниз. У меня перехватывает горло, мне становится трудно дышать, и я отталкиваю его назад.

― Пошел ты! Я ничего не сделала тебе, чтобы ты так со мной обращался. Я все время сижу дома, несчастная, но тем не менее слушаю тебя! Разве ты не доволен?

Затем он смотрит на меня, и на мгновение кажется, что он действительно обдумывает мои слова. Во мне вспыхивает крохотный лучик надежды, пока он не хватает телефон из-за моей спины и не подносит его к моему лицу.