Ответ должен быть - я.

― Твой сын плохо отозвался о моей жене, ― я нажимаю на предохранитель и слышу улюлюканье мужчин в зале. Мы все чертовски больны. ― Ты можешь догадаться, как я отношусь к тому, что со мной обращаются подобным образом. Ты хочешь сказать мне, что я должен был отпустить твоего сына?

― Достаточно, ― вмешивается Романо, вставая между нами и расталкивая нас. Он опускает мою руку и отводит пистолет в сторону, глядя на меня. Я не сомневаюсь, что мне удалось разозлить его еще больше, но Ди Торо - большая проблема, и мы оба это знаем. ― Иди домой. Я разберусь.

― Ему не настолько повезло, — возражаю я, и указываю на Ди Торо-старшего. ― Твоему сыну запрещен доступ в «Яму». Если он приблизится к клубу, я всажу по пуле в оба ваших члена.

Ди Торо - младший приходит в ярость.

― Да пошел ты! Ты не мож..

― Мы все знаем, что ты отмывал наркотики, сука. Использовал их на женщинах. Папины деньги и модные адвокаты, доказывающие твою так называемую невиновность, вытащили тебя из этого дерьма. Но ты произнес эти слова о Лилиэн мне в лицо. Дело, блять, закрыто.

― Уходи, ― Романо приказывает, когда Ди Торо снова пытается броситься на меня, а окружающие нас люди приходят в ярость и кричат, призывая к драке.

Я засовываю пистолет обратно за пояс и ухожу, жестом приглашая Лилиэн следовать за мной, которая наблюдала за всем этим зрелищем широко раскрытыми глазами.

Мы идем к машине в полной тишине. Я чертовски зол. Последнее, что мне нужно, это больше врагов, когда мой план висит на волоске, но моя территория находится под угрозой. И когда это происходит, ты не стоишь в стороне и не трахаешься.

Я захлопываю дверь своей машины, барабаня пальцами по рулю, пока Лилиэн неторопливо садится в тачку. В кои-то веки она не делает замечания о том, что я не открыл для нее дверцу, как очаровательный принц.

Мы трогаемся с места, и тишина сохраняется большую часть поездки. Но, конечно, это ненадолго. Я могу сказать, что Лилиэн пытается быть смешной, когда говорит:

― По крайней мере, мы вышли из того дома, убеждая всех, что это настоящий брак.

Она права, но я отказываюсь говорить ей об этом. Я слишком зол.

На следующем красном светофоре я пристально смотрю на нее.

― Во-первых, мне не за что тебя благодарить. И во-вторых, ты идиотка, раз совершаешь такие ошибки. Я исправлял твою гребаную ошибку. И этот брак настоящий для всех, кроме нас.

― Я знаю, ― она продолжает смотреть в лобовое стекло перед собой, но я вижу, как сжата ее челюсть. ― И если ты тоже это знаешь, то почему ты чувствуешь необходимость постоянно напоминать мне об этом?

Я резко нажимаю на газ, когда загорается зеленый свет, посмеиваясь.

― Вот тут ты ошибаешься, милая. Я ни хрена не чувствую.

И я имею в виду это дерьмо. Орган, который должен биться в моей груди, остается тихим и спокойным, едва существующим. Прошло много времени с тех пор, как я что-то чувствовал.

10. Глава 10

Лилиэн

― Я звоню в полицию.

Я вздыхаю, раздраженно проводя рукой по лицу. По другой линии телефона кипит Мадлен и угрожает всем вокруг. Вот что я получаю за то, что три недели подряд избегаю ее звонков.

― Маддалена , пожалуйста.

― Не называй меня полным именем, Лилиэн.

Я познакомилась с Мадлен еще в мединституте.

Я была на выпускном курсе, а она была примерно на полпути. Я села рядом с ней без приглашения, несмотря на то, что она сидела прислонившись к дереву, с нарочитым выражением лица «Пошла нахер отсюда». Она была очень замкнута и практически плевалась огнем, но мне было все равно. Даже тогда я видела боль в ее глазах.