― Например, когда ты спросила меня, разговаривал ли я с женщиной?

― Это не имело никакого отношения к ревности, придурок. Я просто не хочу, чтобы меня так не уважали.

― Лгунья, ― рычу я.

― Знаешь, что я хочу знать? ― она задирает подбородок и смотрит мне в глаза. ― Зачем ты вообще ударил его? Я слышала, что он сказал обо мне, но какое тебе до этого дело?

― Не льсти себе. Все, что принадлежит мне, недоступно для всех остальных. Это дело принципа.

― За исключением того, что я не трахаю тебя, ― кипит она.

Одним быстрым движением я переворачиваю ее, пока она не оказывается на животе, и прижимаю руку к ее спине, удерживая ее на месте.

― Ты действуешь мне на нервы, жена, ― я рычу ей на ухо, и слышу, как у нее перехватывает дыхание. ― Я близок к тому, чтобы отшлепать тебя. Ты хочешь этого?

Я ожидаю, что она оттолкнет меня. Но в ответ я слышу смех, как будто она мне не верит, а затем язвительный шепот:

― Я бы хотела посмотреть на твои попытки.

Какого хрена?

Неужели она думает, что я играю с ней?

― Не напрашивайся, ― предупреждаю ее я.

Хотя я не могу видеть ее лица, но я слышу улыбку в ее голосе.

― Видишь?

Черт бы побрал ее.

Я поднимаю руку и шлепаю ее по заднице достаточно сильно, чтобы застать ее врасплох, но не настолько сильно, чтобы причинить боль. Она издает звук удивления, который доходит прямо до моего члена. Я не знаю, кто из нас больше шокирован тем, что я действительно это сделал.

― Я не поднимаю руку на женщин. Но если ты хочешь такого наказания, ты его получишь. Ты принимаешь такое наказание, Лилиэн?

Она поворачивает голову ровно настолько, чтобы я мог видеть ее лицо в профиль, и ее веки слегка подрагивают, когда я провожу ладонью по ее заднице, чтобы успокоить ее.

Вы можете спросить меня, какого хрена мне это нужно, но у меня нет ответа.

― Я.. хм.. ― похоже у нее перехватило дыхание, и она сбита с толку.

― Принимаешь? ― повторяю я.

Меня переполняет нетерпение.

Она не только преподнесла мне эту идею на блюдечке с голубой каемочкой, но и заставила меня понять, как сильно я хочу заполучить ее в свои руки. Весь вечер она испытывала мое терпение, и впервые в жизни мне кажется, что его недостаточно. Не тогда, когда дело касается ее и всех невольных искушений, которые она заставляет меня чувствовать.

Я провожу губами по задней части ее шеи, потому что теперь я думаю своим членом, который чертовски тверд и увеличился в два раза из-за того, как Лилиэн толкает свои бедра в меня. Ее тело говорит «да», но ее рот тоже должен сказать это.

― Ответь мне, ― требую я.

Я сопротивляюсь желанию сжать ее задницу так, как мне хочется.

― Да, ― шепчет она.

Я не рассчитывал, что она согласится, но от этого все становится еще чертовски слаще. Она утыкается лицом в матрас, и меня это устраивает, потому что меньше всего я хочу видеть эти глаза, которые будут напоминать мне, почему я ненавижу ее и почему я, блять, не должен этого делать.

― Я приму твое наказание.

Хорошо.

Я хватаю ее бедра и подтягиваю их выше к своему члену, еще больше выгибая ее. Я чувствую тепло ее киски даже сквозь нашу одежду. Чувствую, как она пульсирует.

Я закрываю глаза, чтобы взять себя в руки, удивляясь, что мне вообще приходится это делать.

― Ты будешь считать вслух все пять шлепков. Ты пропускаешь один, и мы начнем сначала. Я ясно выразился?

― Да, ― снова шепчет она.

Я не буду думать о том облегчении, которое дает мне ее согласие.

Я не буду думать о том, как мне захотелось прикоснуться к ней с того момента, как только увидел ее.

Я не буду думать обо всех гранях, которые я стираю, делая это, и обо всех клятвах, которые я нарушаю перед самим собой.