Мой кулак ударяет его по челюсти еще до того, как он заканчивает говорить.

К сожалению, этого мало. Я валю его на землю, удерживая его одной рукой, а другой выбиваю ему фары. Я слышу тошнотворный треск ломающего носа, но этого все равно недостаточно. Поэтому я наношу еще один удар по сломанной кости, и он воет от боли.

Так то лучше.

― Basta! ― едва я понимаю приказ Романо, как пара рук хватает меня и оттаскивает от Ди Торо. Я смотрю на ублюдка, который согнулся пополам от боли. Жаль, что я не смог убить его, как надеялся.

Может в следующий раз.

― О чем ты думаешь? ― Романо шипит мне в лицо, отворачивая меня от собравшейся толпы. ― Ты только что вышел из тюрьмы. За тобой постоянно наблюдают. Ты не можешь, так рисковать своим планом по пустякам.

Я стряхиваю его руки с себя.

― У нас с тобой разные понятия о пустяках. Он это заслужил, и это единственное объяснение, которое ты услышишь от меня.

Его взгляд становится еще яростнее.

Но мне плевать.

Я проталкиваюсь мимо него и других мужчин, собравшихся вокруг Ди Торо, пока не нахожу Лилиэн. Она стоит у бара с напитками и смотрит на развернувшуюся сцену.

― Иди сюда, ― приказываю я, когда оказываюсь достаточно близко.

Это единственное предупреждение, которое она получает, когда я беру ее за запястье и тащу из толпы, ведя вверх по лестнице и игнорируя ее протесты. Я открываю и закрываю двери, пока не нахожу пустую, и войдя туда, я запираю дверь на замок.

Лилиэн вырывается из моей хватки и быстро пятится назад, упираясь в кровать. Она оглядывается по сторонам, но не находит выхода отсюда, если только не через меня. И это битва, которую она никогда не сможет выиграть.

― Что он тебе сказал? ― требовательно спрашиваю я.

Она колеблется, обхватывая себя руками.

― Ничего. Он просто.. флиртовал.

Она оценивает мою реакцию, но я отказываюсь дать ей ответ, несмотря на то, что моя кровь кипит.

― Он предлагал тебе что-нибудь попробовать?

― Что? ― она часто моргает. ― Нет. Ничего подобного.

Я отказываюсь говорить о том облегчении, которое испытываю, и вместо этого позволяю своему гневу взять верх теперь, когда худшее позади.

― Довольна? ―даже для моих собственных ушей я никогда не звучал более раздраженно.

Я горжусь тем, что я непоколебимый человек, стена, к которой никто не может прикоснуться. Но эта чертова женщина? Она заставляет мою кровь кипеть так, как я и не подозревал, что это возможно. Я никогда не чувствовал себя настолько неуправляемым, как когда имел дело с ней.

― Довольна? — повторяет она, тяжело дыша. Она выглядит нервной, и ей следовало бы нервничать.

― Ты разрушаешь все, к чему прикасаешься, как и твой отец. Ты этого хотела? Увидеть меня разъяренным?

― Конечно нет! ― она огрызается, у нее сдают нервы. Она думает, что может бросить вызов всему и всем.

Я иду к ней, наслаждаясь тем, как ее задница касается кровати.

Отлично.

Я хочу, чтобы она была подо мной, смотрела на меня снизу вверх и чувствовала себя маленькой, понимала, что она должна, черт возьми, подчиняться.

Она ахает, когда я наматываю ее волосы на кулак и оттягиваю назад, поднимая ее лицо.

― Насколько глупой ты можешь быть? — резко шепчу я. ― Ты действительно растаешь в чьих-нибудь руках только потому, что они смотрят на тебя так, будто хотят тебя трахнуть?

Ее рот открывается, и мой взгляд приковывается к нему, когда она недоверчиво смеется.

― Все, что он сделал, это похвалил мое платье. Я бы не трахалась с ним из-за этого.

Я снова встречаюсь с ней взглядом, сжимая в кулаке ее волосы.

― Тогда за что бы ты его трахнула?

― Осторожно. Это очень похоже на ревность.