Я улыбаюсь ей, но я не уверена, верит ли она моей улыбке. Она просто сжимает мою руку.

― Ты тоже выглядишь великолепно, ― говорю я ей, и это единственная правда, которую я сказала за весь день.

Мария смотрит на себя сверху вниз. На ней простое шелковое бежевое платье на тонких бретельках и подолом до пола. Ее волосы заплетены в косу и зачесаны набок, а крошечные белые цветы изящно украшают ее прическу.

Она выглядит такой взрослой.

Иногда я забываю, что ей осталось всего пару месяцев до восемнадцати.

― Спасибо, ― бормочет она немного застенчиво. Ее лицо снова становится мрачным. ― Ты готова?

Желудок болезненно сжимается.

Нет, я не готова.

Хотела бы я, чтобы в этой комнате была еще одна дверь, через которую я могу сбежать отсюда. Но здесь только одна дверь, и за ней стоит отец, который вот так просто отдает дочь на растерзание безжалостному человеку.

Для меня отец всегда был любящим и справедливым человеком, и это совершенно не в его характере, использовать дочь ради сделок. И мне хочется верить, что он действительно хочет для меня лучшего. Я всегда думала, что он будет бороться за меня, но похоже, я ошибалась в этом человеке.

В комнату входит отец и останавливается, увидев меня. Меня раздражает, что в его глазах отражается гордость, как будто он счастлив видеть меня в наряде невесты.

― Все на выход, мне нужно побыть наедине с Лилиэн.

Все женщины, которые суетились вокруг меня, послушно следуют приказу и уходят. Мария еще раз обнимает меня и тоже уходит. Она выдавливает из себя улыбку, глядя на отца. Мария, с момента помолвки тоже относилась к нему настороженно, но он ее не винит. Интересно, боится ли она , что он тоже попытается выдать ее замуж ради своей выгоды и нарушит обещание, которое он всегда давал нам - нашу свободу.

Отец осторожно подходит ко мне, когда мы остаемся наедине.

― Моя принцесса, ты очаровательна.

― Неужели, ― я не могу сдержать своих слез, наворачивающихся на глаза. Это совсем не те слова, что я хочу услышать от него. ― А как насчет счастья? Я выгляжу счастливой?

― Лилиэн, я сделал все, чтобы ты вынесла это.

― Все, кроме того, чтобы остановить свадьбу.

― Это невозможно.

― Это для моей безопасности, ― дразню его я.

― Он обещал, что будет добр к тебе.

― Точно так же, как ты обещал мне, что будешь меня защищать от бизнеса. Прости, но я больше не верю тебе.

― Лилиэн, ― говорит он сквозь стиснутые зубы. ― Есть вещи, которые ты никогда не поймешь, и тебе просто нужно принять это. Я не сказал тебе ни слова в те ночи, что ты заползала пьяная домой. Ты рисковала тем, что мафия могла раскусить фальш в вашем браке, ты подвергала нас всех опасности, но я молчал. Ты знаешь мир, в котором мы живем. Иногда нам приходится делать вещи, которые нам не нравятся, но это наш мир, и ты прекрасно знаешь, что нельзя уйти из мафии живым, поэтому мы должны жить по их правилам. Пришло время повзрослеть.

Я сдерживаю еще больше надвигающихся слез. Как он может быть таким правым и в то же время не правым? Меня загнали в угол.

― Мне нужна минутка, ― хриплю я.

Кажется и правда пришло время повзрослеть. Не знаю, смогу ли я пройти через весь этот ад.

― Эйс уже ждет тебя у алтаря.

― Пожалуйста, просто дай мне минутку.

Губы отца сжимаются, он колеблется, но кивает, и покидает комнату. Я сразу же падаю на кресло позади себя, когда мои ноги подкашиваются. Они дрожат, как и все остальное во мне. Это чудо, что мне удается сохранить свой завтрак в себе. Я дышу глубоко, чтобы выровнять дыхание, клянусь, иначе я упаду в обморок.

Не знаю сколько времени занимает моя дыхательная гимнастика, но кажется уже точно прошло больше минуты. И черт возьми, она не помогает мне.