Согласно кивнула и снова попробовала отойти, но не успела. К нашей стайке подлетел Максим, вклинился между мной и этой девушкой, закинул руку мне на плечо.

– Пашка, сфоткай нас!

Его друг недовольно приблизился, отобрал у него камеру и отошел на пару шагов назад, хотя, кажется, хотел ударить моего соседа.

Я двигала плечами, пытаясь сбросить руку Максима и отстраниться, но он сжал мое плечо очень крепко. Вторую руку закинул на плечи той, которая жила в нашем районе.

– И снова: улыбаемся и машем! – скомандовал, а затем собрал мои волосы и поднял их.

Я вскинула голову, всплеснула руками, пытаясь вырваться, но было поздно. Паша со смехом опустил камеру и показал большой палец. А значит, мое фото с волосами над головой и топорщившимися ушами было сделано.

Слезы подступили к горлу, а нижняя губа задрожала.

Я мечтала прожить этот день без насмешек и утиных прозвищ, а вместо этого напоролась на соседа, который сейчас с остальными смеялся надо мной, разглядывая фотографию с утино-чебурашьим посмешищем.

– Ха-ха-ха, смотри, какая ты! – ржал он, протягивая мне снова фотоаппарат, но я не взглянула. Его смех бил набатом в ушах, и остальных я даже не слышала. – Ты чего? – спросил, будто заподозрил неладное.

Отвернулась, собираясь уйти, но он меня остановил.

– Ты что? Обиделась? – будто возмутился. – Это же шутка.

Мотнула головой, не собираясь отвечать и продолжая поправлять волосы, чтобы убедиться, что чебурашьих ушей не видно. Для него, может, и шутка, но мне почему-то не смешно.

– Эй, Утенок!

– Макс, пошли! Опоздаем! Если ты Кристину не сфоткаешь, она с нас три шкуры спустит.

– Не с нас, а с меня, – уточнил сосед, а затем вновь повернулся ко мне. – Не злись, лады? Это была всего лишь шутка. Эй!

– Макс!

– Мне правда надо идти, но я не уйду, пока не скажешь, что не злишься…

– Уйди, – выдавила из себя единственное слово с трудом, и прозвучало оно очень жалобно.

– Макс!

Он вздохнул, будто устал со мной возиться, но и оставить в покое не мог.

– В общем, не злись. Приходи ко мне вечером, я тебе фотки скину в качестве извинения, – предложил, похлопав по плечу. Дернула рукой, сбрасывая его ладонь.

Держалась из последних сил, чтобы не зареветь от обиды и понимания, что новое учебное заведение не дарует мне новую жизнь. Ведь пришла я в него прежняя. Страшная зверушка для издевательств.

Он неожиданно нагнулся и поцеловал меня в щеку.

Отшатнулась. Глаза мгновенно высохли, губа больше не тряслась. Меня будто ударили, и я была поражена сверх меры.

– О! Уже не злишься? – поинтересовался, широко улыбаясь и отступая назад, потому что Паша продолжал его подгонять. – На счет фоток не шутил. Заходи вечером. Покажу, скину…

Друг схватил его за шиворот футболки и потащил к сцене.

– Тридцать пятая квартира! – выкрикнул он, а потом повернулся ко мне спиной и побежал.

Все-таки я не недолюбливаю Лебедей. Я их ненавижу.

И… я назвала их прекрасными? Это отвратительные, самые отвратительные создания, которые рядом с Утятами и не стоят!

5. 4. О том, как Утенок сплетничал с сестрицами

Вечером я, конечно, не пошла на встречу с Лебедем. Вместо этого лежала на кровати и улыбалась потолку, вспоминая сегодняшний день.

В нашей трехкомнатной квартире, как обычно, было шумно и весело. Мама гоняла первоклассников-близнецов, готовя их к завтрашнему учебному дню, папа смотрел на громкости телевизор, чтобы не слышать криков, десятилетняя умница Ляля бегала за мамой с дневником, Оля с кем-то переписывалась в сети. А я бездельничала и обнималась со своей любимицей, рыжей представительницей вида собачьих Тасей.