Леди Мертон отвела взгляд, глубоко вздохнула и решилась:

– Все дело в вашей семье. Только не ломайте мне ничего, пожалуйста.

10. Глава 9

Настоящий гусар должен каждое утро купать лошадь в шампанском, он же дворянин. Делать дорогие подарки дамам, проигрывать целые состояния в карты, прицельно швыряться золотом в нищих на паперти и тщательно прятать.

Прятать закладную на дом, количество умерших от голода дворовых, сумму долга иным дворянам и дырки на собственных носках. Иначе какой же он аристократ? А что нет денег, так то гусарская лихость, не запачканная торгашеством. Примерно так мне объяснили настрой Рагонды.

– Герр Эдинтер успешно владел заводами по изготовлению мягкой мебели в Китерополе, но что я вам рассказываю? Вам ли не знать, наследницей каких финансов вы являетесь. И если подобное занятие для дворянина не стыдно в соседней стране, то для Рагонды это немыслимо.

– Поэтому аристократия гостеприимной Рагонды поспешила воспользоваться случаем и ткнуть новоприбывшего дворянина в его неправильность?

– Увы, не всяким приближенным к монархии присуще благородство. Кроме того, дележка ваших наследственных земель с правителем Китерополя и шаткий титул князя позволили гнусным языкам пустить домыслы о фальшивости наследуемого дворянства.

Так-так, выходит, герр Эдинтер не поделил родовую землю с монархом. Так мы политические беженцы?

– Продажа земли пусть и правящему дому – дело чрезвычайно сомнительное в глазах рагондской аристократии. Прибавьте к этому славу промышленника, незамужнюю дочь, подходящую к границе старой девы, и попытку развернуть свои капиталы для наживы на новой родине – получите ответ.

Хо-хо, так папенька продал часть земли за наличку и свалил в другую страну вести дела? Любопытно. С учетом нового порта, могу сделать ставку, что герр расширяет горизонты бизнеса, предпочитая нули на счетах метрам на географической карте. Мне тоже деньги больше по душе.

– Могу себе представить, как негодуют мелкие землевладельцы, подсчитывая медяки налогов.

– В точку, леди. Ваша семья предпочла деньги титулу и многие видят в этом ужасное пренебрежение правами аристократов. Более того, ваш переезд считают плевком в лицо дворянства – мол, в Рагонде титул ничего не значит и с деньгами любой делец позволит себе смотреть свысока на благородных, в отличие от Китерополя.

– Но мы же все еще князья, – осторожно уточнила я утвердительным тоном.

– Разумеется! – всплеснула руками Амелия. – Богатые князья, про которых слухов ходило больше, чем про женитьбу короля. Сказать по секрету, герра даже подозревали в политическом шпионаже, но после того как он перевел все активы в столичные банки, эти слухи унялись.

– Так, а предложения мне не поступают?...

– Насколько мне известно, в Китерополе поступали. Но, вероятно, ваш отец предвидел собственный отъезд, поэтому решил обустроить ваше счастье здесь.

Угу, повязать с собой узами родства какого-нибудь выгодного лорда в новой перспективной стране, а не прошляпить доченьку-актив, потеряв выгоду на старой родине. Что-то у меня циничность чешется в последнее время, прямо-таки безудержно.

– Но просчитался.

– Вероятно, так. Здесь деву, переступившую двадцатитрехлетие без обручального кольца, рассматривают в последнюю очередь. Нет, к вам сватались мужчины, но как правило нувориши, что уже не по душе герру.

– Понятно. Амелия, стоит пройти к обеду, пока нас не хватились.

Поднявшись с кресел и кликнув слуг, мы с леди прошли в столовую, думая каждая о своем. Видимо, чем дольше я живу, тем меньше мне грозит замуж. Приятно. Но что тогда остается? Прозябать в имении до глубокой старости? Развлечений для благородный дев здесь катастрофически мало. Искать путь домой? С наскоку не выйдет, а для планомерного подпольного поиска без подозрений потребуется несколько лет. И снова я упираюсь в незнание, чем себя занять.