Не ошибусь, если предположу о ее склонности к шахматам и аналитике. Сама я обожаю шахматы, играю в них с шести лет, но дальше второго спортивного разряда не пошла, сконцентрировавшись на работе и учебе.

Значит, нужно вовремя перехватить волну шепотков прямо в церкви, направив их в выгодное русло. А для этого мне нужно находиться в самом центре толпы, где-нибудь поближе к дамам бальзаковского возраста. Молоденькие девчонки отпадают – без дозволения старших рот вряд ли откроют. Лорды – тоже мимо, каждый понимает, зачем этот брак нужен Мертону и их не поколебит какое-то там недовольство богини. Остаются только женщины от тридцати и старше, к которым волей-неволей прислушиваются в обществе. Ведь зачастую жесткая иерархия и подчинение в женском обществе держится именно на них!

– Леди, держите себя в руках и сделайте в точности то, что я скажу. Выберете из ваших подруг наиболее сообразительную и верную особу, которой не страшно довериться, и которая точно сможет присутствовать на церемонии. Есть такая?

Чуть поколебавшись, леди кивнула:

– Милана. Очень смекалистая леди и не любит распускать язык без причины.

– Превосходно. Поручите ей отыскать меня в толпе и встать поодаль, на крайней трети публики от моего местоположения. Как только леди услышит в толпе шепотки о недовольстве богини, она должна их подхватить так, чтобы весь ее квадрат услышал о гневе Артоны. Разумеется, без лишних и демонстративных речей. Все должно быть благопристойно.

– Она справится, – облегченно кивнула Амелия. – Уж с этим справится каждая из нас. Но вы правы, верность превыше всего. А богиня точно будет недовольна?

– Чтобы это узнать нам сейчас же нужно отправиться в храм, скажем, что бы…

– Помолиться? В такой важный день все благородные и чистые леди должны воздать хвалу и благодарность Праматери.

– Отличная идея, – рассмеялась я.

Какое счастье, что она не дура! Только интересно, зачем пыталась меня укусить?

– В прошлую нашу встречу вы нелестно отозвались о моих танцевальных навыках, – покраснела девочка. – Простите, месть – недостойное занятие для благородной госпожи.

В храм мы отправились вместе с леди Розалиндой, сопровождающей нас аки надзиратель. Мать Амелии кое-как отсидела концерт и удалилась в поместье, отдыхать от нагрузки. Объемный животик был виден издалека.

Храм находился в отдалении от театра, что увеличивало путь к нему, зато вился свечкой ввысь, стоя на живописном обрыве. Внизу простиралась долина с редкими деревьями и дорогами, ведущими из столицы вглубь страны. Надо же, край города так близко.

Так, церковь как церковь, слегка католическая и склонная к древнеримской помпезности. Огромная статуя Благочестивой Праматери попирала стопами свод арки входа, вынуждая задрать голову и придержать шляпку. Ну и высота, прости господи! Интересно, как ее ремонтируют?

– Говорят, у вас на родине почитают культ силы, – как бы невзначай обронила моя спутница. – Неужели и женской силы тоже?

– Нет, – не раздумывая ответила я. Потом спохватилась, глянула на матушку, но та лишь одобрительно покивала. – Женщина есть женщина – создание слабое и не амбициозное.

– Как вы правы, Луиза, бесконечно правы, – опустила голову леди, еле слышно прошептав. – Чувствую себя преступницей, идущей против богов.

Я лишь стиснула ее руку, желая вложить в нее канделябр. Или скалку на крайний случай, чтобы никто не сомневался в грозной женской слабости. В храм пришлось отстоять небольшую иерархичную очередь. Вперед нас проплыли герцоги, маркизы и несколько графов, вслед за ними устремились мы. А каков титул нашей семьи? Нужно будет выяснить. Странно так, ко мне обращаются «фрейлен», что указывает на привычное мне немецкое происхождение рода, но родной язык Луизы – английский, а на немецком разговаривают здесь – в стране, где есть привычная британская лестница титулов. В соседней Ганне разговаривают на португальском, но пользуются иерархией Рагонды, что не удивительно, даже языки этих государств подверглись взаимной интеграции.