Но Китти сдаваться не собиралась. Она снова обратилась к Дебре:

– Граф, а вы знакомы с моим женихом?

– Доводилось встречаться пару раз, – сухо ответил менталист, пристально вглядываясь в начавшийся по обе стороны дороги лес, словно ожидая оттуда нападения в любую минуту.

– И… какой он?

– Блондин, среднего роста. Не одаренный, насколько мне известно.

– А как человек?

– Настолько тесно мне с ним общаться не доводилось.

И снова замолчал. Неожиданно Китти осознала, что утомилась. Разговор не складывался, игры тоже, а сидеть внутри, пока дорога такая однообразная, было всяко удобнее. Она приказала вознице остановиться и пересела в карету.

Марго дремала, и Китти достала из потайного кармашка на поясе крошечную, с треть ладони размером, музыкальную шкатулку. Последний подарок отца, потом он ушел на войну. Казалось, это было очень давно, а маршал еще молод, но тоже воевал. Сколько же ему было тогда? Совсем мальчишка? Не удивительно, что Дебре всегда такой суровый. Горе меняет людей.

Когда не стало отца, она была еще слишком юна и не так остро почувствовала утрату. Они и раньше маловато времени проводили вместе – у монарха крупной державы много обязанностей. Но отец каждый вечер приходил пожелать ей спокойной ночи. А потом перестал. И эта пустота так и осталась в душе, никуда с годами не пропала.

Китти с нежностью погладила пальцами отцовский подарок, о котором, пожалуй, не знал никто, кроме горничной. Было в нем что-то глубоко личное, словно тайная связь между ней и отцом. Принцесса открыла шкатулку, и полилась тихая красивая мелодия. Но вещица, кроме музыки, хранила еще и секрет – она отвечала на задаваемые ей вопросы. Принцессу очень обеспокоило, что маршал так туманно охарактеризовал ее жениха. Как будто что-то недоговорил.

– Что ты знаешь о будущем короле Штильмана? – четко прошептала Китти над шкатулкой.

Музыка тотчас оборвалась, и скрипучий механический голос проговорил:

– Король как король,

Присмотрись – угрюмый тролль.

– То есть он тебе не нравится? – уточнила принцесса.

– Нравится – не нравится,

Жуй, моя красавица.

Вот так всегда. Туманные намеки и никакой конкретики. Но вот этот последний стишок, значит ли он, что на самом деле у нее нет выбора? У Китти похолодели ладони. Принцесса выглянула в окно – Дебре по-прежнему ехал вровень с каретой. Сосредоточенное лицо, а что если…

– Маршал, скажите, а какие у вас указания на мой счет?

Идеально очерченные брови удивленно взметнулись вверх.

– Вам же они известны: привезти ваше высочество в Штильман, представить наследному принцу и оставить гостить, а самим возвращаться в Форсберг.

– А если я скажу, что передумала? Что устала и требую поворачивать назад?

Дебре растерялся.

– Вы шутите?

– Нет. Не хочу ни в какой Штильман! Возвращаемся!

Граф сделал знак отряду остановиться.

– Хорошо, но я должен сперва уведомить об этом его величество.

– А как я узнаю, что вы действительно связались с Эриком по ментальному каналу? – подозрительно уточнила Китти.

– Я мог бы организовать тройственный контакт, если вы откроете свой щит. Прав вмешиваться в блокировку вашего разума у меня нет.

Китти вспыхнула, хорошо, что тень скрыла ее румянец. Ее магических способностей не хватало даже на то, чтобы добровольно открыть свой разум. Но Дебре, естественно, неоткуда было это знать.

– Ладно, я пошутила, – выдохнула принцесса. – Продолжаем путь! – и скрылась в карете, задергивая шторку.

Щеки горели огнем. Теперь наверняка граф будет думать, что она взбалмошная сумасбродка. Но стоило проверить. Похоже, железного указания отвезти ее в Штильман во что бы то ни стало Дебре не получал. Значит, это она сама нафантазировала. Вот же, на ровном месте выставила себя в дурном свете! И почему-то теперь так неловко от этой выходки…