– Да кого ты обидеть-то можешь, – вздохнула Маша, поворачиваясь ко мне и обнимая в ответ. – Лишь бы тебя не обидели. Он таких доверчивых дурёх имеет на завтрак, обед и ужин.

– Ты меня хоть не обижай, я ему себя подавать на тарелочке с голубой каёмочкой не собираюсь, – я попыталась приосаниться, но вызвала у Маши лишь скепсис в глазах.

– Сами со своим сервизом разбирайтесь.

Маша ушла, и вместе с собой забрала и мой покой. Я ещё раз мельком выглянула в окно на караулившего меня стажёра, продолжая уговаривать себя, что подруга всё это просто выдумала. Она любит устраивать встряску нашему затхлому болоту, как она сама выражается. А тут такой случай.

Слова Маши зародили во мне не просто семя сомнения, а посадили целый гектар маниакальных мыслей. Первые несколько часов я только и делала, что следила за поведением стажёра. Дима же сидел вместе с Арчибальдом, братом по разуму, и рубился по очереди в телефонные игры. Я даже разозлиться на него успела за это. И не за то, что он балует капуцина, а за то, что не проявляет никаких признаков увлечённости, которые я придумала и успела в них сама поверить.

Выдумщица нашлась. Правильно Маша говорила, у него такие как я на завтрак, обед и ужин. И вроде бы с утра я сама активно отстаивала позицию, что с Журавлёвым мы просто друзья, то теперь на душе появился неприятный осадок. Выдумала сказку, а про волшебника забыла.

С твёрдым намерением объявить всем, или конкретно одному парню, бойкот, вернулась в карантин.

На первый взгляд кажется, что в зоопарке много животных. А на деле… а на деле их ещё больше. Есть у нас так называемые артисты, те питомцы, которые доступны для публики. А есть и закулисная жизнь, которая требует гораздо больше внимания киперов и ветеринаров. Новорождённые малыши, больные животные, или даже новенькие. Их не сразу выставляют на показ, дают время привыкнуть и обустроиться.

Неделю назад мы получили парочку виверровых кошек и пришлось очень постараться, чтобы убедить директора оставить их хотя бы на неделю на карантине. Если бы не великий дар убеждения Марьи, которая крепко ухватилась за директора и не отпускала, животным пришлось бы сейчас туго. Измученные частными горе-коллекционерами, которые даже не потрудились узнать, какой уход нужен этим хищникам, кошки выглядели очень печально.

Руки бы оторвала тому, кто срезал у самки когти на одной передней лапе. Погрызла мебель, разодрала обои? А что ещё делать животному в замкнутом пространстве! Да и когти она при всём желании не может убрать из-за перепонок между пальцами.

Провозившись с кошками-рыболовами до самого обеда, я уже и думать забыла о Журавлёве. И, как оказалось, зря… Глаз да глаз нужен за этим деятелем!

– Девушка, не желаете ли фото с обезьянкой? – услышала я знакомый голос, а завернув за угол увидела и самого его обладателя.

– Это с тобой что ли?! – подорвался один из мужчин. Ну натурально делёж территории!

Дима и Арчибальд, расположившийся у него на плече, стратегически отступили от воинственного амбала и переместились к другой пёстрой стайке девиц.

– Красавицы, как насчёт фотки с обезьянкой? – ослепляя голливудской улыбкой, наступал на них стажёр.

– А с тобой можно? – глупо хихикнула одна из компании.

– Можно, – воодушевился Дима, тут же добавив: – но по другому тарифу.

Девчонки засмеялись над шуткой, а Журавлёв зарделся как тульский самовар на солнце.

– Молодой человек, сколько стоит фотография? – волоча за руку маленького мальчугана, к Диме подошла невысокая женщина в очках.

Мальчишка без энтузиазма разглядывал капуцина и по всему виду был бы рад оказаться где-нибудь подальше, желательно дома и за компьютером. Такие парочки встречались у нас часто и мам, которые пытаются разгипнотизировать своих детей от зомбо-ящиков, было за версту видно.