Я вскочила со стула, не в силах слышать, как она вторит голосу искушения в моем собственном сердце. Я не такая, нет, я не стану засматриваться на парня, который младше меня и учится в моем классе...

– Я вообще-то хотела о Томасе поговорить, – произнесла жестко, с укором. – А ты думаешь только о том, как подбить меня соблазнить парня?! – последнее я добавила шепотом, оглянувшись через плечо. – Я не такая. – И развернулась, чтобы уйти.

Кристина догнала меня и шепнула на ухо:

– Прости, ты говорила о Томасе с его папочкой?

– Еще нет, он обещал приехать вчера, но не явился.

Подруга поджала губы, в точности имитируя мою маму, сказала:

– Я подумаю, что можно сделать. Возможно, не помешает записаться к психологу! – Я кивнула, уже торопясь на урок. А Кристина добавила: – Кстати, Эрик сейчас совершенно свободен. Я слышала, он расстался с Мелиссой!

Я сделала большие глаза и, оглянувшись по сторонам, пригрозила ей кулаком. Еще не хватало, чтобы учительница французского языка, какой бы одинокой, несчастной и брошенной не ощущала себя, западала на собственного ученика, пусть даже он трижды красавец... Нет, этому не бывать! И полная самой горячей решимости даже не думать о чем-то подобном, я пошла на урок в 12 «А».

Педсовет, назначенный на послеобеденные часы, затянулся до четырех, домой я приехала в пять и глазам не поверила: Эрик с Томасом вместе работали на участке. Я мышью скользнула в калитку и, притаившись за шпалерой, наблюдала за ними... Сын был насупленный, недовольный, то и дело бросал на парня колючие взгляды, но работал исправно, отбивал с корней землю и носил траву в урну.

Боясь спугнуть это видение, я вошла в дом и сразу увидела маму, притаившуюся на кухне за занавеской. Она подозвала меня и заговорщически зашептала:

– Ты видела, эти двое работают вместе? Битый час здесь стою, боюсь отойти: вдруг чары рассеются, и Томми убежит в дом.

– Как это вышло? – тоже шепотом откликнулась я. – Он вчера даже спуститься к обеду не захотел.

– Сегодня тоже. Сидел наверху, не спускался... А потом, глядь, так пронесется мимо меня, чуть не сбил – я испугалась, думала, снова драться удумал. Выскочила за ним, а они с Эриком, смешно вспомнить, стоять друг перед другом, ни дать ни взять два барана, упершихся рогом. И парень что-то ему говорит... – Моя мама захихикала, как девчонка, и морщинки у глаз брызнули в разные стороны.

Я и сама улыбнулась, ощутив, как болезненная тревога, тугим узлом, сжавшая сердце, ослабла на миг.

– Ты слышала, что он ему говорил?

Мама покачала головой.

– Я решила, что будет лучше не вмешиваться и просто ушла. А через пару минут, выглянув из окна, увидела, как мальчонка везет урну и берется за дело... Я глазам не поверила. Может, все не так плохо, как кажется? – с надеждой глядела она на меня. – Просто Томас стеснительный, тихий. Есть в кого, знаешь ли! – зыркнула в мою сторону.

Я не сказала ей о разговоре с учителем Томаса, что ж, пока и не стану. Пусть порадуется...

– Пойду переоденусь.

– А я им чего-нибудь прохладительного приготовлю.

Когда я спустилась, мама протянула мне поднос с напитками и велела идти обслужить наших работников.

– Осторожнее там, – напутствовала она, – не упади ненароком!

– Мам, мне не три года. Справлюсь! – почти обиделась я.

Но когда увидела спину Эрика, обнаженную, с красиво перекатывающимися под кожей мышцами, поняла, почему мама напутствовала меня такими словами: заранее знала, что я увижу.

И руки мои действительно дрогнули: не уронить бы поднос. Я сделала еще один шаг и замерла в нерешительности... Сбежать. Это все, чего мне сейчас на самом деле хотелось!