- Давай. - Вместе с этим предложением меня неожиданно обняли за плечи, притянули на мужскую грудь. – Так будет удобнее, - оповестили в мою макушку, и жаловаться мне расхотелось. Как отрезало. А в голове забилось отчаянное «Ну все, началось!»

- Тоже не хочешь говорить? – понял мой обниматель. - Тогда помолчим.

И все, ни звука, ни движения, только размеренное дыхание в темноте. Минута, вторая, на четвертой я пошевелилась, спасая от излишнего перегиба спину, и ощутила, как Сыч губами приник к моим волосам. Никакого подтекста, простое прикосновение, но оно словно бы вскрыло ранимость. Или нужду. Меня поцеловали в макушку, затем ниже, явно спускаясь к виску. Теперь точно началось, поняла я, каменея.

Еще одно лишнее движение, и я ему выскажу, а может быть, и врежу. Мы так не договаривались, по факту мы вообще ни о чем не договаривались. Меня в какой-то мере принудили остаться в квартире, но это еще не повод сдаваться совсем.

Словно поняв ход моих мыслей, Сыч вздохнул и отстранился.

- Ладно, Иннчонок, иди.

Можно было бы полночи пострадать, промучиться вопросом «Что это было? Зачем? И почему?», а можно было отнести все на пары коньяка, расстройство и временное помутнение. И если помутилось у Игоревича, то ко мне это не имеет никакого отношения. Я уснула сном младенца, а проснулась в одиннадцать часов от грохота и мата.

6. Ураган имени Инна 6

6.

- Инна?! – громко позвали меня. Судя по накалу страстей в голосе, следом мне предложат съехать или выйти в окно. – Выйди на минутку, - ни подтвердил, ни опроверг мое предположение владелец квартиры и что-то прошипел.

- Иду!

Если вчера Сыч не видел меня в халате и растрепанной, то сегодня мог оценить со всех сторон.

- Что у вас стряслось? – вопросила я, выбежав в прихожую, и застыла, глядя на изможденное лицо. Бледный, с обострившимся носом, резко обозначившимися складками у рта, что прибавили лет десять к уже имеющимся годам, он держался за косяк двери и чуть ли не хрипел на каждый вздох.

- Спину протянуло, - буркнул Сыч и сделал шаг по направлению к гостиной. – Мать твою! – выдал он, зацепив ногой тумбу, и попросил: - Аптечку принеси.

- А где?..

- В кухне или ванной… Там должен быть гель.

Гель действительно нашелся, сразу четыре тюбика с названиями, в которых я не разбиралась. Пришлось лезть в интернет за инструкциями, потому что на вопрос «Какой именно тюбик?» Сыч затруднялся ответить. Аптечку собирал не он. Что ж, в процессе поиска подходящего состава я решила отвлечь несчастного беседой:

- И когда у вас спину прихватило?

- Три часа назад, – порадовал он, с трудом снимая пиджак. - Я бы терпел, но совещание, мать его…

- Вы идиот? – я действительно спросила именно так как спросила и не убоялась тяжелого взгляда собеседника, который со стонами ложился на диван. - Могли бы сказать, что вам плохо. Секретаря послать в аптеку, вызвать скорую, в конце-то концов.

- Нельзя.

Чавось?

Мой недоуменный вопрос, видимо, отразился на лице, именно поэтому мне раздраженно пояснили:

- Нельзя жаловаться, нельзя показывать слабину, нельзя отправлять помощницу в аптеку. Я бы потерял лицо.

Я сделала глубокий вдох и весьма продолжительный выдох. Что ж, если он желает помучиться, пусть мучается всласть. Не двигаясь с места, проследила за тем, как вольный мученик устраивается горизонтально, то бишь вначале сел, затем завалился на бок, вытянул ноги, а после с шипением перевернулся на живот.

- И как вы объяснили свой побег?

- Твоим звонком. Учитывая, как я скривился, все решили, что ты меня заездила.

- М-да... Надеюсь, мне не придется как-либо доказывать повышенное либидо.