— Нестор… — позвал тихо. — Наклонись, дружище. Должен что-то важное сказать. Пока при памяти…

— Береги силы, брат, — вытер покрытое потом лицо товарища Нестор Журба. — Сейчас Лушпайка осмотрит самых тяжелых и тобой займется. Если стрела чистая была, без яда… заживет. И не от таких ран хлопцы поправлялись. Потерпи немного.

Нестор не был новиком и хорошо видел, что побратиму остались считанные минуты, но зачем ему о том знать. Да и разное бывает. Ведь и в самом деле, порой, и не после таких ранений выкарабкивались. Все зависит от того, как крепко душа тела держится. Готов ли человек сдаться, или за всякую цену жить хочет и до конца со смертью борется. Другое дело, если нет ради кого терпеть. Тогда беда. Тогда и от икоты дуба дать можно.

— Что ты меня как детвора уговариваешь? — скривился Твердохлиб. — Пришла старуха за мной… Вон, солнце застила… не выбраться мне… А чтобы я с легкой душой за ней пошел… куда там назначено… слушай и обещай, что волю мою последнюю исполнишь.

— Э, глупости говоришь! Да мы с тобой еще…

— Помолчи… У меня не так много времени… не трать его зря… слушай.

— Да говори, блаженный… — пожал плечами Нестор. — Что с тобой сделаешь.

— В седле грамота зашита… на землю… неподалеку Смилы… пять моргов* (*мера земельной площади, равная 0,56 га)… Надел небольшой… зато с домом и мельницей… Думал осесть на старости… Так хоть ты пользуйся… Чтобы не зря кровь…

Никита закашлялся, схватился за грудь, застонал, дернулся, словно хотел встать.

— Куда ты?! — Нестор придержал побратима за плечи и насильно уложил назад. — Нельзя тебе… Лежи…

 — Да… Да… — пробормотал умирающий и снова рванулся. — Брат! Извини! — крикнул, надсаживая горло. А в следующее мгновение изо рта бухнула кровь, Никита захрипел и обмяк, уставившись в небо уже невидящими глазами.

…Нестор махнул рукой, больно ударился запястьем о что-то жесткое и проснулся. Какое-то мгновение растерянно хлопал глазами, не в состоянии сразу понять где находится. Затем вдохнул терпкого, животного духа и окончательно проснулся. Потер ушибленную кость, потянулся всем телом и сел, стряхивая с кожуха солому.

— Дай бог добрый день, — произнес по привычке сам к себе и сам же ответил: — Спасибо, дай боже и тебе. А еще до вечера дожить и не тужить.

Встал, одернул одежду и приоткрыл дверь — еще не светало, на небе еще даже звезды проглядывали, но благодаря белоснежному покрову было видно не хуже, чем в пасмурный день.

Глубоко втянул воздух ноздрями и чуть не чихнул.

— А хорошенько приморозило, не шутит зима… — произнес, пустив изо рта густое облако пара. — Как на Крещение.

Воздух действительно аж звенел. Притомившись за ночь, ветер улегся на покой, выпустив на волю мороз, а тот уже времени не терял — пустился во все тяжкие. Так прижал, что даже снежинки укладывались плотнее и зябко прижимались друг к другу.

— В такую ​​погоду хороший хозяин пса во двор не выгонит… — начал было, да и оборвал себя на полуслове, потому что один из сугробов перед хатой вдруг поднялся, отряхнулся и превратился в здоровенного пса. Из тех, что один на один берут вепря трехлетка, и волчьей стае дорогу не уступают. Сначала на казака взглянула пара умных глаз, а затем верхняя губа сморщилась, показывая белые клыки.

— Да ладно… — укоризненно произнес Нестор. — Чего сразу угрожать? Я тебя не трогаю. Нет, так то оно все верно: служба не тетка, взялся — неси исправно. Но ведь и я не какой-нибудь приблуда. Должен был слышать, как я вчера с твоей хозяйкой на ночлег уговаривался. Или ты, может, тем временем бродил где-нибудь? Да нет, не верю. По глазам вижу, что ты усердный служака и сторож бдительный. И все знаешь и понимаешь. Угадал?