— Годится, — невольно проглотил слюну Нестор, потому что последний раз ел по-настоящему дней пять назад в зимовнике Ивана Сыча, а дальше уже питался тем, что было в торбе, слегка разогревая хлеб и буженину на костре.

— Что именно? — переспросил трактирщик.

— А вот все, что сказал, все и неси. Яиц десяток. Солонины и лука не жалей! Водки рюмку…  уточнил Нестор и видя, что корчмарь не торопится, вытащил из-за пояса талер и положил на шинквас. — Хватит?

Шинкарь ловко смел ладонью серебряную монету, расплылся в приветливой улыбке и громко закричал: — Ривка! Разогревай уху и подливку! Юзек! Бегом в курятник! Десяток яиц принеси!

Затем повернулся к Нестору:

— Прошу, пана казака, садиться за стол… Сейчас все будет… И трубку выкурить не успеете. От Лейбы еще никто не ушел трезвым и голодным.

Жолнеры мазнули глазами по новоприбывшему, но, вероятно, не увидели ничего для себя интересного, потому что безразлично отвернулись и продолжили орудовать ложками.

Шинкарь не обманул. Нестор только повесил кожуха на вбитый в стену крюк, устроился поудобнее и вытащил из-за голенища ложку, как худощавая, черноглазая девчонка, с еще заспанным лицом, поставила перед ним пол каравая, рюмку, графин с водкой и миску дымящейся ухи.

— Приятного аппетита…

— Спасибо.

— На здоровье… Пан казак разрешит? — не дожидаясь согласия, Лейба присел на скамью напротив.

— Пан здесь хозяин… — пожал плечами Нестор, наполняя рюмку. — Выпить за компанию могу предложить. Но ухой не поделюсь…

Шинкарь улыбнулся, показывая, что оценил шутку, а потом продолжил:

— Не будет ли наглостью с моей стороны поинтересоваться, по какому делу пан запорожец заглянул Смилу? Или тоже, как они… — мотнул головой в сторону жолнеров, — проездом?

Прежде чем ответить, Нестор выпил полрюмки, занюхал корочкой и медленно, чтобы не обжечься, отхлебнул несколько ложек ухи.

— По делу… И уже знаю, что пана сотника нет в городе. Но мне и писаря хватит.

— Угу… — кивнул Лейба. — А что наш писарь раньше чем в полдень в управу не ходит, тоже знаете?

— Что поделать? — пожал плечами Нестор и снова принялся за уху. Она действительно была выше всякой похвалы. Густая, как кулеш, наваристая. В меру приправлена ​​специями. Не оторваться.

Лейба подождал немного, не отвлекая, а потом продолжил.

— Не смею спрашивать… Пан казак прибыл к нам прямо из Сечи?

Короткий кивок.

— Ого… Это сколько же пан в пути?

— Как раз на Екатерины уехал… — Нестор ответил, потому что как раз наливал себе водки во второй раз и рот не был занят.

— Азохен вей… Три недели… — всплеснул руками иудей. — Это-это… О, тогда пусть пан запорожец кушает, и внимательно послушает, что Лейба хочет сказать.

Нестор кивнул, давая знак, что готов выслушать.

— Если пан казак найдет за поясом хотя бы еще один талер, то Лейба подскажет, как его использовать с пользой и удовольствием.

Нестор самими глазами повторно показал, чтобы шинкарь продолжал, подсовывая к себе поближе тарелку с большими кусками мяса в ароматно дымящейся подливке.

— До обеда еще добрый кусок дня скоротать надо, а пан казак, как я понимаю, в Смиле никого не знает?

Нестор и это подтвердил кивком. Потому что с набитым ртом не мог бы произнести ни слова, даже если бы захотел.

— Вот… И как пан казак хочет убить лишнее время?

Нестор только плечом дернул в ответ.

— Так Лейба себе и подумал! — назидательно поднял указательный палец корчмарь. — И не говорите, что подумал плохо, потому что это не будет правда.

Шинкарь выдержал небольшую паузу.

— Я вот что должен сказать. Как пан казак посмотрит на то, чтобы скоротать лишнее время не на твердой скамье в корчме или на морозе под управой, а в теплой избе и на мягкой перине?