– Лихорадить перестанет к вечеру, но постарайся по возможности снизить физическую активность и не забывай про антибиотики.

– Значит, зря я рассчитывал поваляться неделю в стационаре? – С притворным разочарованием вздыхаю и, встав с кушетки, тянусь за своей рубашкой.

– Если только в одной палате с Науми, – без улыбки произносит док, бросив на меня тяжелый пристальный взгляд. – Так себе перспектива. Да, Бут? – проницательно замечает Трой, считав мою недвусмысленную реакцию.

– Как она? – Отвернувшись, я торопливо застегиваю пуговицы, стараясь не выдать еще больше.

– Хуже, чем ты, но физически восстановится. Психологическое состояние тоже поправим. Ей повезло. Пчелка почти ничего не помнит. Это шоковая амнезия, но неизвестно, сколько она продлится, – сухо объясняет Трой.

– Проконтролируй, чтобы Науми ничего не вспомнила, – приказываю я. – И задержи ее здесь как можно дольше. Медея выбрала ее в качестве своей новой мишени. Не успокоится, пока не добьет.

– Почему сейчас? Науми четвертый год в «Улье». – Трой устремляет на меня вопросительный взгляд. Я неопределенно пожимаю плечами.

– Понятия не имею, что за пчела ужалила нашу королеву, – откровенно вру.

На самом деле я отлично знаю, что движет Медеей, потому что сам вложил эту идею в ее прекрасную голову. Какой бы властью ни обладала эта коронованная сука, она прежде всего женщина, не лишенная некоторых слабостей. Играть на них доставляет мне особое наслаждение, гораздо большее, чем я получаю от использования ее похотливого тела.

– Не навестишь Науми? Она всё время о тебе спрашивает. – Неожиданный вопрос Троя застает меня врасплох.

Не слишком ли много он берет на себя? К чему это неуместное сочувствие и симпатии к пчелам? Сначала неприкрытый интерес к Кае, теперь озабоченность душевным состоянием Науми.

– Ты какой-то дерганый в последнее время, Трой. Тебе надо срочно потрахаться. Возьми выходной и спустись на девятый уровень. Обслужат по высшему разряду.

– Так и сделаю. Спасибо за совет, Бут, – с натянутой улыбкой отвечает док. – Не хочешь составить мне компанию?

– Ты же сам сказал, что физическая активность под временным запретом, – припоминаю я его же рекомендации.

И почему меня не покидает ощущение, что Трой упорно набивается мне в друзья?

– А двигаться вовсе не обязательно, – сластолюбиво ухмыляется хитрый лис. – Девочки сами неплохо справятся.

– Сегодня не получится, – с сожалением отказываюсь от «заманчивого» предложения. – Меня срочно вызывают наверх, – коротко сообщаю я, накидывая на плечи пиджак.

– Еще один стрим? Они не зачастили?

– Друзья Крона еще не разъехались, вечеринка продолжается.

– Ну и о каком выходном тогда речь? Опять всю ночь работать в усиленном режиме, – раздраженно бросает док, с досадой швырнув в раковину полотенце, которым старательно вытирал руки. – Десять трупов за сутки, еще трое при смерти. Они там совсем свихнулись?

– Мне передать твои слова руководству? – нейтральным тоном интересуюсь я.

Трой ожидаемо сдувается.

– Я погорячился, Бут. Тяжелая ночь сказывается.

– Отлично понимаю, Трой, мне ведь тоже досталось. – Хлопнув мужчину по плечу, я поспешно покидаю процедурную.

К моему удивлению, Кронос принимает меня лично в просторном кабинете, насквозь пронизанном солнечным светом. Трудно вспомнить, когда он в последний раз говорил со мной без присутствия своей вездесущей пчелиной матки.

Обычно, когда Крон в «Улье», эти двое неразлучны. Медея следует за мужем, как тень, рьяно охраняя его от опасных соблазнов. А когда его нет, под пристальный контроль королевы попадаю я. Собственнические инстинкты Дее совсем не чужды, несмотря на ее узаконенное блядство. Поэтому, как бы я ни относился к Крону, его визиты в «Улей» играют мне на руку.