– Скажи, ты всё еще хочешь попасть в основной состав? – проигнорировав вопрос, серьезным тоном уточняет Бут. Собравшиеся морщинки между бровей и вздувшиеся желваки придают ему жутко грозный вид, и ей бы, по-хорошему, затаиться и прикусить язык, но, увы, алгоритм «притвориться дохлой» в первый же день запуска потерпел фиаско. А всё потому, что этого нестандартного психопата спровоцировать на открытую агрессию практически невозможно. Дохлая она или живая – ему, похоже, абсолютно по барабану.

– Ты не ответил.

– Вопросы здесь задаю я, – нетерпеливо рявкает он, светлые радужки темнеют, приобретая оттенок предгрозового неба.

Ого, он все-таки умеет показывать зубы. Заметив у него на лбу бисеринки пота, Кая растерянно хмурится и, инстинктивно протянув руку, дотрагивается до пылающей кожи.

– У тебя жар, – побелевшими губами бормочет пчелка, скользнув ладонью по колючей щеке.

Внутри что-то болезненно щелкает, сердце сбивается с ритма, и дело вовсе не в прикосновении, шарахнувшем электрическим разрядом.

– Тебе показалось. – Низкий шепот поднимает волосы на ее затылке и бурю эмоций в груди. Сдвинув брови, Бут настороженно наблюдает за робкими действиями притихшей пчелки.

– Я не думаю. – Шумно сглотнув, Кая опускает взгляд на плотно облегающий плечи пиджак, застегнутый на все пуговицы. – Что с тобой, Бут? Ты болен или, может быть… ранен? – Мгновение – и она просовывает руку за полу пиджака.

Всего на одну секунду, потому что в следующую он буквально выворачивает ее запястье и, рывком перевернув на спину, наваливается сверху.

– Любопытство сведет тебя в могилу, – ледяным тоном чеканит Бут, бесстрастно глядя ей в лицо.

Повернув голову, Кая смотрит на свои пальцы, на подушечках которых четко видны смазанные следы крови. Закрыв глаза, она на быстрой перемотке прокручивает всё увиденное вчера и… ничего не чувствует. Опустошение. Прострация. Дикая усталость.

– Что с девушкой? Она жива? – спрашивает спустя бесконечное количество секунд, и ей не стыдно за сквозящее в голосе безразличие. Кая сейчас не в состоянии выдать ни одной живой эмоции.

– Немного подлечится и через пару дней вернется в свою соту, – так же бездушно отвечает Бут.

– Немного подлечится? – с горечью выдыхает Кая, взглянув в стеклянные прекрасные глаза. – У тебя совсем нет сердца?

– Сердце есть у всех. Это просто мышца, перекачивающая кровь. Не более. – Скривившись, он скатывается с нее, освобождая от тяжести пылающего жаром тела.

– А как насчет души? – Повернувшись на бок, Кая подпирает голову рукой. – Что такое душа, ты знаешь?

– Ты хочешь поговорить о душе? Со мной? Я не ослышался? – уставившись в потолок, устало ухмыляется Бут.

– Почему бы нет? Это ты лежишь в моей кровати, а не наоборот. На правах хозяйки я могу выбирать тему по своему усмотрению, – запальчиво парирует Кая.

– Смело, но глупо. Тебе ничего здесь не принадлежит, – равнодушно напоминает Бут. – Юридически ты мертва, а твоя душа всецело принадлежит господину Мину. Так что это с ним тебе следует поднимать религиозные вопросы.

– Я увижу его когда-нибудь? – Сев на кровати, Кая подползает ближе к вытянувшемуся на белых простынях батлеру. – Лично, – поясняет она, не дождавшись никакой реакции. Мистер черный костюм слегка ведет головой.

– Не терпится побеседовать с ним по душам? Или хочешь чего-то другого? – Он брезгливо поджимает губы. – Ностальгия по беспечной юности взыграла в одном месте? Должен тебя разочаровать, забрать тебя отсюда он не сможет, даже если передаст корпорации все свои счета и недвижимость.