– Она ничего не знает и не готова… Ей тут не место, Уилл, – осторожно возражает женщина. Сломленная, проигравшая, но еще пытающаяся отстаивать, пусть так несмело, право дочери на жизнь.

– Возвращайся за стол, милая, – мягко отстранив Марию, Кронос переключает внимание на неподвижно застывшую девушку.

В прорезах маски мрачно сверкают светлые, почти бесцветные глаза. Их тяжелый пронизывающий взгляд замораживает, подавляет, лишает воли.

Парализованная страхом, не в силах разорвать зрительный контакт, Кая замирает, сердце бахает на разрыв, конечности немеют, язык прилипает к нёбу.

Страшный, опасный, расчётливый, беспощадный и очень умный.

Ее отец.

– Ты заслужила серьезное наказание, а получила бесценный дар, – холодно произносит Крон, шагнув в сторону девушки. Ее мать, понуро опустив голову, послушно плетется в указанном направлении, садится на стул и склоняется над незаконченной фигурой. – Тебе следует поблагодарить меня, Кая, – не дождавшись никакой реакции, он прожигает пчелку нетерпимым взглядом.

Девушка отводит взгляд, уставившись на бетонную стену за его спиной, на которой, помимо зеленящей и чернеющей плесени явственно видны глубокие полосы, похожие на рытвины от ногтей. Возможно, таким образом мама пыталась считать количество проведённых дней, что представляется Кае практически невозможной задачей. В камере без окон и с хаотично включающимся освещением нельзя определить даже время суток.

Кронос подходит еще ближе, заставляя каждый нерв девушки задрожать от ужаса и отвращения. Едкий запах меди врезается в ее рецепторы, вызывая головокружение и тошноту. Ноги подкашиваются. Чтобы не рухнуть, она хватается обеими руками за ржавую железную раковину.

– Молчание тебя не спасет, – мужчина хватает ее за скулы, вынуждая взглянуть в бездушные хищные глаза.

Грубые пальцы в кожаных перчатках больно впиваются в нежную кожу, жуткий взгляд высасывает душу.

– Сейчас ты полна ненависти, в твоей голове кишат сотни вопросов, но, чтобы получить ответы, тебе придется постараться заслужить мое доверие, четко следовать указаниям и выполнить наш уговор. Еще один заговор за моей спиной, и я заставлю тебя смотреть, как мучительно и медленно умирает твоя мать, а затем так же медленно, заставив прочувствовать каждое мгновенье агонии, убью тебя. Скажи мне, пчелка, насколько сильно ты хочешь жить?

Стиснув зубы, Кая посылает монстру полный ярости и сопротивления взгляд. На данном этапе он победил, но это не значит, что она готова отказаться от борьбы.

– Ты считаешь меня кровожадным чудовищем и правильно делаешь, – понизив тон до вкрадчивого шепота, Кронос продолжает свою изощренную моральную пытку. – На самом деле я куда страшнее, чем ты способна объять своим ограниченным сознанием. Ты глупа, неопытна и полна бунтарских идей. Ты все еще веришь в справедливость и возмездие, но это не делает тебя сильной. Ты – легкая и смертельно скучная добыча. Управляемая и жалкая в своих никчёмных потугах бросить мне вызов. Я могу раздавить и уничтожить любого. Кровные узы не имеют значения. Я никогда не хотел делить свою власть ни с кем. Даже с собственными детьми, однако мои жены упорно стремились подарить мне наследника. Медея лучше всех понимала мои истинные желания и цели. Она продержалась рядом со мной так долго, потому что целиком и полностью разделяла их.

– Тогда зачем тебе убивать Медею? – находит в себе силы прохрипеть пчелка.

– Она больше не нужна, – равнодушно отзывается Кронос. – Время королевы подошло к концу. Ее тоже поразил вирус женского безумия, и единственный способ вылечить его – смерть. От руки той, кого она давно считает мертвой.