Устав наблюдать удручающее жуткое зрелище, кое представляет теперь из себя ее единственный близкий человек, Кая переключает внимание на помещение, где им предстоит коротать свои дни, недели, и, возможно, года.

Изучать особо нечего. Всё на виду. Квадратная комната (удивительно, что создатели изменили своей одержимости шестигранниками) кажется тесной даже для одного человека. Бетонные стены, пол, повсюду пятна плесени и слизи, капающая с потолка вода, спартанская обстановка, состоящая из одной узкой койки, металлического стол и двух стульев, сливное отверстие в полу, крошечный умывальник с минимальным набором гигиенических средств, жуткого вида унитаз – главный источник мерзкой вони, пропитавшей каждый миллиметр мизерного пространства и в качестве утешительного бонуса рулон серой туалетной бумаги. Ни одеял, ни подушек, ни постельного белья, ни полотенец. Из одежды только пара сложенных на свободном стуле рубашек унылого темно-фиолетового цвета, которые по всей видимости носятся на голое тело. Обуви, кстати, тоже нет. Чем может угрожать пара туфель или хотя бы тапок – за гранью ее понимания. Кае, вообще, трудно представить, как тут можно продержаться хотя бы пару месяцев, не подохнув от пневмонии и других легочных болезней. Если мама все пять лет после своей мнимой гибели была здесь, то она – настоящий боец, раз до сих пор жива. Физически жива.

Мысли о побеге можно отбросить сразу. Вентиляционные отверстия узкие, забитые пылью и паутиной. Монотонный гул и пугающие воющие звуки, доносящиеся из них не затихают ни на минуту. Сложно представить, как здесь можно спать и где… Точнее, на чем. На койке они с мамой вдвоём не поместятся. Значит, придется спать по очереди. С едой пока непонятно, но, возможно, ее подают в решетчатое окошко, врезанное в толстую стальную дверь.

Кая с опаской подходит к железной раковине, открывает вентиль. Ледяная. Горячей нет. Кран ржавый и вода из него брызжет, а не течет. Но зато на бортике лежит зубная паста, запакованная щетка, кусок мыла и упаковка тампонов. И на том спасибо.

Умывшись и почистив зубы, Кая брезгливо справляет нужду в загаженный унитаз, который, судя по всему, не мыли ни разу. Глупо рассчитывать в тюрьме на отельный сервис, но, черт, в таком гадюшнике любой двинется умом. Особенно мама, которая за свою жизнь ни одной тарелки не помыла. Не потому, что она избалованная принцесса, хотя и это тоже имело место. Зачем утруждать себя бытовыми обязанностями, если в доме постоянно находится штат прислуги, готовые выполнить любой каприз? Кая точно так же не была приспособлена к жизни простой смертной, но в вынужденной роли Нины Даль ей пришлось многому научиться, начиная с готовки и хождения по магазинам за продуктами и заканчивая уборкой своей небольшой квартирки.

Что ж полученные навыки здесь ей точно пригодятся. Правда, мылом унитаз она еще ни разу не чистила, но за неимением других вариантов, будет довольствоваться тем, что есть.

Переодевшись в чистую рубашку, Кая отдирает от пиджака рукав, и смочив в воде, натирает мылом. Затем, практически, не дыша, чтобы ненароком не заблевать тут все, берется за дело. Мерзко, противно до выворота кишок и слез из глаз, но через какое-то время за толстым слоем налета засохших нечистот появляется белый кафель.

– Диана, прекрати! – визгливые нотки в голосе матери, заставляют Каю отпрыгнуть от почти заблестевшего унитаза. – Ты не должна этого делать!

Снова это имя. Диана. Если мать помнит, как ее дочь звали до побега, то вряд ли забыла все остальное. Вопрос в том, как вытянуть из нее необходимую информацию?